после этого так и не оправилась – умерла от воспаления легких в 1950 году, в совсем молодые годы.
В нашей семье самая младшая – я. Из них, в настоящее время в живых осталась тоже только я.
Сейчас перечислю поколения моих родных сестер:
Дети Апын: 1) Галина (умерла); 2) Слава (умер); 3) Рая; У Раисы 3 детей – все мальчики, сейчас в живых один Игорь; 4) Фадей; 5) Тайбын – Бадарчи Тайбын Салчакович – бывший председатель сумона Сесерлиг, фермер в аратском хозяйстве; 6) Андрей – Бадарчи Андрей Салчакович – учитель труда в школе п. Сесерлиг, её жена – Бадарчи Светлана Бажиновна – завуч по воспитательной работе в средней школе Сесерлига (имеет два высших образования), вот она-то была на юбилее – 60-летии Нади. У них 4 детей: Буян, Маша, Айдын, Баян-Чыргал (один мальчик, остальные все девочки).
Никогда не забуду детей маминой сестры Билчит (второй дочери моей бабушки): 1) скромную, тихую Матпа; 2) самого аккуратного человека в работе среди них Насыкпан; 3) тщательного, внимательного Курседи; 4) немногословную, но с удивительной памятью Анайбан; 5) честную, добрую Чысынмаа (она же Рая, её муж Олег Карламович Сагаан-оол).
В Кара-Суге была вторая юрта – это юрта Сымыяа акый и Кимаа угбай. У них было много детей. Помню только старших – Марата, Доржу, Марию. Широкоплечий, высокий, светлолицый Сымыяа акый был хорошим плотником, одним из первых переехал в Сесерлиг, и многие первые дома построены им. А его жена смуглая, улыбчивая Кимаа была мастерицей, всегда что-то вышивала, особенно у нее хорошо получалась бопуктар – мягкая обувь для младенцев, и все женщины аала обращались к ней, когда их дети начинали ходить. В Сесерлиге они одними из первых стали разводить огород и выращивать овощи. Вот так мы жили в Биче-Баян-Коле.
В Сарыг-Сигене стояла юрта Чамзоо акыя – отца Ивана Салчака, заслуженного художника Тувинской АССР. У них кроме Ивана, были дети Арапчын, Дываа, Макар. Дед Чамзоо и Булаган – прославленные борцы республики. В местечке Даш-Оваа есть большой камень, который дед Чамзоо перетащил от подножия горы до её вершины. Его внук Эрес Иванович, ныне живущий в Америке, даже не знает об этом камне.
Я опять в доме Рушевых. Продолжаю нашу беседу. Я лично знаю Эреса – сына художника Ивана Салчака. Тут я вспомнила наше совместное первое восхождение с ним и с другими альпинистами во главе Маадыр-оола Бартыштаановича Ховалыг на Монгун-Тайгу в майские праздники 1996 года: выла вьюга, а мы с трудом поднимались и поднимались на гору…
Н. Д. Ажикмаа мне и говорит: «Зоя, ты всегда приходи, поговори со мной, я всё помню, меня не забывай, мне кажется, я совсем не изменилась, только ничего не вижу».
Иногда пытаюсь поставить себя на место Натальи Дойдаловны: закрываю глаза и пробую пройти по её квартире, ощупывая стены и мебель. Вроде бы, получается, ведь все знакомо. Но долго так выдержать трудно: глаза открываются непроизвольно, они хотят видеть свет. Психологически очень трудно, невозможно представить,