пауки могут лазать по металлическим поверхностям?
– Маурицио говорит, в госпитале даже не поверили ему сначала, учитывая, конечно, его похмельное состояние. Думали, парень что-то путает. Рука распухла так, что кожа чуть не лопнула. Даже температура поднялась.
– Все равно не понимаю… глупая шутка? Кому могло в голову прийти такое?
– Может, ребятишки пошалили? И правда уж больно глупая выходка.
– Думаю, Бернардетт говорить не стоит, разволнуется, ни к чему это…
Дальше Чарлин слушать не стала, было некогда. Она направилась в кухню, схватила поднос, собрала на него готовый заказ и вошла в зал.
И тут за окном грянула музыка. И посетители, и работники кафе как по команде выглянули в окно, а многие высыпали на крыльцо, позабыв про недопитое пиво и недоеденное мороженое.
Ах, карнавал! Феерия красок, фантастические наряды, смешение стилей и образов, пародии и гротески, сумасшедшее биение сердец, безумный радостный хоровод, зазывные взгляды красоток, скрывающихся под причудливыми масками. Никогда не угадаешь наверняка, кто примерил на себя легкомысленный костюм лесного фавна – природный весельчак или серьезный и обстоятельный офисный клерк, всего на несколько часов отрешившийся от унылой канцелярии. Мы забываем о том, кто мы такие, в равенстве праздничной толпы. Жизнеутверждающее начало, попирающее слабость, старость и саму смерть. Бесшабашность и изобилие, которыми нужно напитаться на несколько недель Великого Поста…
Впереди колонны шли музыканты. Они были одеты в цветные сюртуки и смешные шапочки то ли с рожками, то ли с ушками. Духовые инструменты, украшенные гирляндами и цветами, звучали радостно и взволнованно. Забавно было наблюдать, как музыканты с сосредоточенным видом надувают щеки, стараясь извлечь из инструмента наиболее чистый звук. За музыкантами следовали клоуны. Рыжие парики сочетались с оранжевыми костюмами, клоуны били в барабаны и улыбались зрителям. За клоунами выступали девушки в розовых перьях. «Похлеще чем у Микки», – подумалось Чарлин. Все как одна красавицы, девушки оглядывались по сторонам гордо и высокомерно. В глазах рябило от переизбытка ярких красок. На ходулях приближались мрачные и зловещие вампиры. На выбеленных лицах черными провалами обозначались глаза, рты же были подчеркнуто красны. За ними строем маршировали римские легионеры в начищенных латах и блестящих шлемах, победоносно посматривающие на разгоряченную толпу. Музыканты издали завершающий аккорд и колонна приостановилась. Зрители бросились фотографироваться с персонажами, обмениваясь восторженными репликами и указывая на самые интересные костюмы. Участники шествия снисходительно давали себя рассмотреть, поворачиваясь то одним боком, то другим. Юноши-легионеры заигрывали с молоденькими девушками. Бернардетт с Марселиной вынесли на крыльцо подносы с прохладительными напитками для выступающих. Метрах в двадцати от кафе мужчина в спортивной кепке фотографировался, стоя в середине строя из десяти невероятных девушек-орлиц, каждой из которых он доходил примерно до плеча. Над головами девушек возвышались маски