переработке, по ее мнению, он был невероятно гламурным.
Она не стала дожидаться его ответа, развернулась и поплыла обратно.
Лука не отставал, а потом прибавил скорости, так что достиг берега раньше ее.
Она смеялась, когда вышла из воды. Ее коса растрепалась, и она распустила ее. Волосы рассыпались по плечам и спине, достигая талии.
Лука почувствовал себя так, словно его ударили в живот, и поспешил отвернуться, чтобы открыть бутылку шампанского. Он отчаянно нуждался в выпивке. Жаль, что не догадался принести что-нибудь покрепче. Бутылка виски была бы кстати.
Он вынул пробку из бутылки шампанского, все еще остававшегося холодным, и протянул Корделии один из двух пластиковых стаканов.
– А есть правила насчет выпивки и плавания под парусом? – спросил он, усаживаясь на камень.
Корделия тем временем аккуратно расстилала на песке большой ковер.
– Я принесла много воды. – Она улыбнулась и отпила шампанского. – И много еды. Это должно помочь справиться с алкоголем.
– Если нет, мы всегда можем провести ночь на пляже. Их взгляды встретились, и он улыбнулся ей. – Ты, должно быть, делала это миллион раз?
Лука знал, что он бесстыдно выуживает информацию, но хотел узнать о ней побольше, к чему обычно не был склонен, когда дело касается противоположного пола. Он давно обнаружил, что все женщины, с которыми он встречался, были в значительной степени одарены в искусстве говорить о себе. Задавать вопросы почти не было нужды.
– Ни разу, – задумчиво проговорила Корделия. – Хотя в окрестных бухтах частенько устраивают вечеринки во время летних каникул.
– Но ты на них не ходила?
Она отпила еще шампанского и поморщилась.
– Когда мне было двенадцать, один из моих друзей праздновал день рождения в бухте недалеко от этого места. Конечно, там были и взрослые. С тех пор я плавала сюда только одна. Эти бухты – мои собственные.
– Никаких безрассудных подростковых вечеринок с запретным алкоголем и разъяренными родителями, выслеживающими своенравных отпрысков, чтобы утащить их домой?
– Только не для меня.
– А почему бы и нет?
– Потому что…
Солнце палило вовсю, но ковер укрывался в кружевной тени дерева, и легкий ветерок навевал приятную истому. В какой-то момент Лука покинул камень и уселся рядом с ней на ковре, а потом лег, глядя в безоблачное голубое небо, и она последовала его примеру.
– Потому что мой отец был слишком заботливым. Моя мать погибла, когда я была еще ребенком. Я тебе уже говорила об этом, но после ее смерти как-то так получилось, что у отца развился безумный страх: если я уйду слишком далеко, то непременно случится что-то плохое. Конечно, в детстве я этого совсем не замечала, но чем старше становилась, тем явственнее понимала, что у меня нет такой же свободы, как у многих других подростков. А потом умер мой брат, и все стало еще хуже.
– У тебя был брат? Я даже не догадывался.
– И неудивительно. Отец никогда не говорит