обвивал его горячими волнами. «Был бы ты чуток прохладнее, друг», – подумал Арлинг, прислушиваясь к шуму в голове. Звук был новый и непонятный. То ли барабаны где-то гремели, то ли сердце стучало так громко.
– Будьте так любезны, поднесите чашу воды его несостоявшемуся величеству, – хрипло произнес Регарди, обращаясь больше к себе, чем к ветру.
Рядом послышался детский смех. Какой-то ребенок швырнул в него горсть песка, но Арлинг отвернулся в сторону и продолжил:
– Канцлер великой империи будет благодарен, если вы спасете жизнь его сыну, ведь старик так надеялся, что в будущем он станет достойной заменой его мудрейшеству Седрику Третьему. А в награду он разрешит вам разъезжать по просторам Большой Согдарии от Арвакского моря до Ерифреи без всяких сборов и податей, честное слово…
Ветер свистнул и умчался к пальмам. Видимо, ему наскучили кривляния выжившего из ума драгана.
Теперь в Арлинга полетел уже камень, а затем послышался задорный смех. Мальчишка привел друзей, которые столпились неподалеку, привлеченные странным человеком, сидевшим на мостовой. Регарди отвесил им шутливый поклон:
– Вы ведете себя недостойно, молодые господа, – назидательно произнес он. – В Согдарии все конфликты решаются благородным клинком, а не презренным камнем. Выберете себе оружие и назначьте время и место. А когда придет час, я накостыляю вам по задницам так, что вы еще долго будете кушать стоя. Понятно?
То ли местные дети были слишком доверчивы и пугливы, то ли его слова прозвучали слишком убедительно, но ребятня внезапно с криком разбежалась, а его обволокла ставшая привычной в последнее время пустота. Впрочем, на этот раз она была недолгой.
– Чего на дороге расселся? – окрикнул чей-то голос. От пинка Арлинг увернуться не успел. Ребра болезненно заскрипели, заставив его согнуться пополам. Он уже давно понял, что не все кучеяры уважительно относились к калекам. Прохожий не ограничился пинком, и, схватив его за шиворот, проволок по камням, бросив в груду каких-то предметов, которые на ощупь оказались корзинами с мусором.
– Нечего у людей деньги вымогать, – процедил кучеяр. – Загородил всю дорогу! Еще раз увижу, уши отрежу, понял?
Регарди не нашел ничего умного, как согласно кивнуть, и уткнулся головой в плетеную крышку корзины, от которой пахло гнильем и навозом. Кучеяр уже ушел, а он все сидел, не решаясь выпрямиться. Ему казалось, что в бок вставили огненную спицу, и если он распрямиться, она непременно проткнет ему сердце. Где-то в груди образовался комок, который постоянно рос, грозя задушить его слезами бессилия. Он не позволит им появиться. Повязка на глазах будет мокрой только от пота, который стекал со лба и впитывался в закаменевшую от грязи ткань.
– Соберись, Арлинг! – прошипел он себе. – Все скоро кончится…
Ему хотелось, чтобы это был сон. Чтобы Магда была жива, чтобы Даррен никогда не дрался с ним на дуэли, чтобы они по-прежнему были самыми лучшими друзьями. Чтобы он снова был зрячим. Интересно,