купаться в деньгах, даже если придется для этого совершить убийство.
В теплом свете лампы в столовой она спросила тетю Питти насчет ее финансовых дел, боясь надеяться и все же надеясь, что семья Чарлза способна ссудить ей необходимую сумму. Вопросы были не слишком тактичные, но Питти, пребывая в несказанном удовольствии, что может поговорить с кем-то из членов своей семьи, даже и не заметила, что ее спрашивают как-то уж очень напрямик. Заливаясь слезами, она пустилась в подробное изложение своих несчастий. Она и знать не знала, куда девались ее фермы, городская собственность и деньги, – все просто улетучилось. По крайней мере, так сказал ей братец Генри. Он был не в состоянии платить налоги на ее владения. Все пропало, кроме дома, в котором она живет, и Питти не перестает думать о том, что дом этот никогда не принадлежал ей, что это совместная собственность Мелани и Скарлетт. Брат Генри просто платит налоги за этот дом. Он выдает ей каждый месяц какую-то малость на жизнь, и она вынуждена брать, хотя это очень унизительно.
– Братец Генри говорит, что не знает, как он будет сводить концы с концами, при его-то нагрузках, да еще налоги такие высокие, но он, конечно, лжет, у него наверняка сундуки денег, он просто не хочет давать мне много.
Скарлетт знала, что дядя Генри не лжет. Те несколько писем, что она получила от него в связи с собственностью Чарлза, ясно показывали положение дел. Старый законник боролся изо всех сил, чтобы спасти дом и хоть часть собственности в нижнем городе, где были склады, чтобы у Скарлетт с Уэйдом осталось что-нибудь после разрухи. Скарлетт знала, что он идет на большие жертвы, внося за нее налоговые сборы.
«Нет у него никаких денег, – подумала Скарлетт уныло. – Что ж, вычеркиваем его и тетю Питти из моего списка. Больше никого не остается, только Ретт. Придется мне пойти на это. Я должна это сделать. Я только думать об этом сейчас не должна… Надо мне вывести ее на разговор о Ретте и как бы случайно подкинуть ей идею пригласить его к нам завтра утром».
Она улыбнулась и слегка сжала пухлые ладошки тети Питти:
– Дорогая тетечка, давайте не будем больше говорить о таких вещах, как деньги. Из-за них одни огорчения. Забудем о них и поговорим о приятном. Вы должны рассказать мне все новости о наших друзьях. Как поживает миссис Мерривезер, как Мейбл? Я слышала, маленький креол вернулся к Мейбл, жив и здоров. А что Элсинги, доктор Мид и его жена?
Питтипэт повеселела от перемены темы, ее детское личико перестало кривиться от слез. Она дала детальные отчеты обо всех соседях – что они делают, что носят, чем питаются и о чем думают. Она рассказала с оттенком ужаса в голосе, что, перед тем как Рене Пикар вернулся с войны, миссис Мерривезер и ее дочь сводили концы с концами, занявшись кондитерским делом: они пекли пироги и продавали их солдатам янки. Представляешь?! Бывало, что на заднем дворе у Мерривезеров стояло до двух дюжин янки в ожидании, пока пироги испекутся. Теперь, когда Рене дома, он каждый день гоняет старый фургон в лагерь к янки и продает им бисквиты и пироги,