она открылась, и в комнату вошел Сергей Григорьевич Токмазов, отец Никиты и сын бабы Вари. Это был обаятельный и красивый мужчина тридцати пяти лет. Его благородство и воспитанность не позволили вдаваться в подробности случившегося. Поэтому как только он уловил суть «разборок», мгновенно в деликатной форме заявил соседу: «Завтра руль будет вам возвращен!».
Погремушкин не ожидал такой удачной развязки, виновато улыбнулся и вышел, не закрыв за собой дверь, унося в засаленном пиджаке самую драгоценную вещь Никиты – фонарь.
После минутной паузы Сергей Григорьевич спросил:
– Обедать будем?
– Да-да, конечно… – вспомнила о своих обязанностях баба Варя и устремилась на кухню.
За столом сидели молча. Царила такая тишина, что тиканье часов на стене можно было принять за бой колоколов. Леня уставился в тарелку с супом, боясь поднять глаза. Он никак не мог поймать в ложку плавающий в супе картофель, в итоге третья часть супа оказалась на его коленках, майке и шортах.
– Куда торопишься? – спросила баба Варя Леню, нарушив молчание.
– Домой. Я забыл дедулю покормить.
– Но у тебя нет дедушки.
– Да нет, это я так кота своего называю.
– А почему «дедуля»?
– Потому что кот старый, – пояснил Леня бабе Варе. У той от удивления брови превратились в две большие дуги.
– Пап, можно я Ленчика провожу домой? – неожиданно спросил Никита, чуть не поперхнувшись грушевым соком.
– Ненадолго. Скоро мама придет, – коротко ответил Сергей Григорьевич. Он выглядел как никогда устало и совершенно не был настроен на серьезный разговор. Дипломат по природе, он решил, что гораздо искуснее с этим справится его жена Жанна Васильевна. Это вовсе не означало, что Сергей Григорьевич перекладывал на хрупкие плечи жены воспитание сына. Он был убежден, что главное в семье самому быть на высоте, подавать хороший пример сыну. По его мнению, ребенок вырастет особенным, если сам сумеешь предстать перед ним особенным: щедрым, добрым, любящим, великодушным. И он старался быть таким. Может быть, не всегда это получалось, но сегодня Сергей Григорьевич вел себя корректно. Он ни разу не попрекнул детей в случившемся, отделавшись короткими фразами: «Брать чужую вещь стыдно! Тебе, Никита, было обидно, когда во дворе исчез твой самокат. Зачем же так поступаешь с другими?».
– А можно я заберу у него свой фонарик?
– Не смей. Купим новый, – коротко ответил Сергей Григорьевич, резко вышел на балкон и закурил. Перед ним распростерся маленький уютный дворик со всей его размеренной жизнью, типичной для многих южных городов. Анапа не была исключением. Во дворе друг за другом расположились четыре трехэтажных дома. Построены они были в конце 60-х и в то время казались небоскребами. Дом, в котором жили Токмазовы, разместился в центре двора.
С балкона их квартиры на втором этаже был виден если не весь город, то большая часть прилегающей к домам территории лежала как на ладони. Красивый анапский пейзаж радовал глаз.
Чудный летний день близился к концу. Солнце выбилось