сделать себе карьеру, и теперь его ничто не могло остановить. Ему хотелось доказать Зое и самому себе, что он достоин любви и признания, и что эта женщина очень просчиталась, когда оттолкнула его, с его искренней любовью и страстью.
Когда он начал знакомиться с документацией, переданной ему для анализа, то с первого взгляда ее узнал. Он сам лично года два назад делал перевод этой технической документации с английского. Она, какими-то темными путями попала в руки Кораблева. Еще он помнил, что Кораблев решил временно приостановить работу над этим прибором, потому, что комплектующие были очень редкими и дорогостоящими, а заменить их, на тот момент, было не чем.
Егор даже узнал исправления, сделанные собственной рукой поверх печатного текста. Сомнений быть не могло, эта документация была позаимствована у МИАКОРа, неизвестно каким способом. Егор стал вспоминать все расспросы о его прежней работе, и ему стало окончательно ясно, что он имеет дело с промышленным шпионажем. Ему выпала роль напрямую в этом принимать участие. Такая перспектива его не очень привлекала. Он хотел сделать себе карьеру, но только не таким путем. Ему нужно было срочно решить как себя вести дальше, представить здешнему руководству все в наилучшем виде, не предупреждая их об скользких моментах этого проекта. Отказаться вообще от этой работы и уволиться, пока не поздно.
И тут ему пришла в голову мысль, воспользоваться этой ситуацией, и заработать себе на ней баллы. Нужно связаться с Кораблевым и открыть ему глаза на происходящее за его спиной, ведь как-то эта информация попала в руки конкурентов МИАКОРа. Будь на его месте Харламов, что бы он сделал? Правильно, уж он бы не стал заморачиваться вопросами этики, а повернул бы все себе на пользу. Его вдруг неприятно поразило, что человек, которого он откровенно терпеть не мог, на самом деле для него пример для подражания. Почему он все время сравнивает себя с ним? Может быть, его отношение к Харламову, это глубоко скрытые и подавляемые его подсознанием зависть и даже восхищение, которые замещаются ненавистью? Так, чтобы сделал бы Харламов? Он встретился бы с Кораблевым, все ему рассказал и как бы спросил совета: «Раскрывать правду конкурентам или нет? Если нет, то, что я за это буду иметь?»
А если у него спросят,– «Чего ты хочешь?»,– он прямо скажет – Я хочу, чтобы Вы меня взяли обратно на работу и поставили Вашим заместителем, на место Харламова.
Он представил, что опять возвращается в МИАКОР, но не мелкой сошкой, а вторым лицом. Он сможет каждый день видеть Зою, но не как подчиненный, а на равных позициях, возможно даже и выше. Как только он это представил, все сомнения его оставили. Он решил, что будет делать так, а не иначе, чем бы для него это не закончилось.
Несколько дней Егор все откладывал реализацию своих планов. Одно дело планировать, другое дело реально совершать поступки. Ему было страшно, ведь его шантаж Кораблева может привести к противоположенному результату. Он плохо представлял себе характер Михаила Андреевича, но знал