других.
А, может, то была обречённость, потому как, я не видела другого выхода, запутавшись окончательно в пещерах своего разума, которые кажется, вырыла сама. На тот момент я была готова внять любому мало-мальски полезному совету, если бы он привёл бы мои спутанные мысли в состояние покоя.
Сны – вот, что терзало меня в те времена более всего. Сны, подобные клубку шипящих змей под моей подушкой. Сны, в которых нереальные твари, порождённые буйным воображением, разрывали моё тело на куски острыми клыками. Сны, где я была свидетелем безжалостных смертей, остановить которые, мне было не под силу. В любом случае, я точно помню лишь одно… – мне было настолько страшно, что я отважилась подойти к незнакомому мне дому – скорее полуразвалившейся лачуге, с покосившейся крышей, даже притом, что меня не покидало ощущение, будто сама Земля пытается поглотить его. Пытается утащить в свои недра. Скрыть от человеческих глаз. И от того я переминалась с ноги на ногу, чувствуя себя полной дурой, в борьбе с иллюзиями, что воплощал в реальность мой взбесившийся мозг, перед калиткой выкрашенной в мутно-зелёный цвет. Я, понимала, что если не наберусь смелости, и не сделаю шаг в неизвестность, то буду корить себя за трусость до конца своих дней. Понимала, что никто кроме меня, этого шага не сделает.
– Ну и удружила же ты мне подруга, – произнесла я вслух, в сердцах проклиная Веру. – И ведь не пошла же со мной для поддержки.
Огромный чёрный лабрадор, безразлично поднял голову и смерил меня взглядом, словно задаваясь вопросом, ни к нему ли я обращаюсь, а после притянул лапой, лежащую в пыли кость. Уложил на неё морду, словно пряча её от меня.
«Если что-то пойдёт не так, просто развернусь и уйду. Как и брат начну ходить на бессмысленные сеансы психотерапии. Психологи – они лишь отнимают деньги, а взамен ничего. Это определённо не понравится мужу. Лишние расходы никому не нравятся, но что с того? Чего я теряю то? В данный момент ничего. Разве что остатки здравомыслия». – Ответила я самой себе и зашла во двор, скрипнув калиткой. В то же мгновение мимо моей головы, стремительно пронеслась какая-то птичка. Просто жёлтое облачко, впорхнувшее в приоткрытое окно дома.
«Сожравшее её? Что за бред? Ну, соберись уже. Никто никого не сожрал. Окно, как окно».
Ну, раз птица не боится, то и мне не должно быть страшно – успокоила я себя и бодро зашагала по заросшей сорняками дорожке.
Помню, как шла тогда и думала, вытирая рукой выступивший на лице пот – Всего несколько минут и станет ясно, выйдет ли из этой авантюры хоть какой-то толк. Всего несколько минут.
Я вытащила из кармана джинс смятую, теперь уже грязную бумажку, сложенную в несколько раз. Ту самую что, вручила мне подруга. Развернула и ещё раз прочла написанное на ней:
«Улица Лесная 26. Чтобы отыскать дом, дойти до конца улицы и свернуть направо, за пихты».
– Вот чёрт! – выругалась я вслух. Скомкала листок и, бросив его куда-то в траву продолжила путь.
Не могу сказать точно, что послужило тому причиной – жара ли то была, страх или несвежий бутерброд, что я съела впопыхах с утра, перед тем как отправится в путь, но чем ближе я подходила к дому, тем тяжелее становилось моё дыхание. Моя одежда, не менее получаса назад не доставлявшая мне какого-либо дискомфорта, теперь сдавливала меня, будто уменьшилась в размерах. Стягивала тело, пытаясь задушить. И потому добравшись до перекошенного крыльца, я попыталась растянуть её, но вместо этого лишь порвала.
«Да что с тобой происходит? Никто тебя не душит! Что за глупые мысли»? – Тяжело вздохнув, я, как смогла, привела себя в порядок, а затем робко постучала в дверь. К моему удивлению она оказалась незапертой и после первого же неуверенного удара кулака, приоткрылась. Плохой знак – подумала я про себя, но внутрь всё равно зашла. Терять то было нечего.
Переступив порог, я ступила во мрак. Так резко отличалась атмосфера дома и его скудный свет, проникающий сквозь маленькое мутное окошко в прихожей, от красок улицы.
– Здесь кто-нибудь есть? – позвала я, медленно заходя внутрь, но ответом мне был странный схлопывающийся звук, словно где-то бурлило что-то вязкое.
Пройдя дальше, я оказалась в пустой, лишённой всяческой мебели комнате. Никаких тебе вешалок для верхней одежды, ни пустых уродских ваз для зонтиков, ни подставок для обуви и тем более шкафов, где люди хранят всякий хлам в надежде, что он когда-нибудь да пригодится для чего-нибудь крайне важного. Вообще ничего. Только подгнивающие стены с отколупывающейся штукатуркой и три запертые двери. Я застыла в нерешительности.
«Часто ли люди дёргают ручки дверей, проверяя, что за ними, впервые приходя к кому-то в дом? Да никогда! – впадая в истерику, ответила я самой себе. – Почему они закрыты?! Возможно потому, что он не ждёт гостей. Ну и что же мне тогда делать? Войти самой без приглашения?»
Даже странно вспоминать сейчас, то состояние потерянности, в котором я оказалась. Что делать дальше? Как быть? Продолжить звать хозяина дома до тех пор, пока он не появится из-за одной из этих дверей. Моё воображение даже успело нарисовать этакого хмурого старикашку высунувшего