сказ так и оставалась мечтой. Дальше нескольких абзацев я очень долго не мог продвинуться.
Сейчас, когда вы читаете эти строки, я хочу сказать спасибо!
Спасибо Сергею за решающий импульс к написанию этой книги. Именно благодаря философскому диалогу, который мы вели, сидя на берегу моря и любуясь закатом, я решил, что до конца года достигну этой цели в моей жизни.
Спасибо моему сыну Эрвину за название, что никак не давалось, хотя книга была уже почти дописана.
И отдельное спасибо моей любимой и любящей Мирославе! За то, что она поддерживала меня и помогла этой книге состояться. Она – мой первый читатель и первый критик. Она сделала этот текст лучше.
Люблю вас всех!
1. Француженка
Я лежал в темноте и смотрел на Николь.
Ее силуэт был едва виден в темноте. На фоне темного неба он выделялся только благодаря тлеющему огоньку сигареты. Света почти не было, но всё же я различал в оконном проеме её длинные красивые ноги, тонкие нервные руки и напряженно замершую спину.
Шея, длинная и изящная, лучше всего показывала, как зла Николь Фреэль.
Наверное, мне нужно было бы спросить её о причинах внезапной перемены настроения. Спросить, почему она только что замерла на пару минут, а затем, резко оттолкнув меня, вскочила с кровати и ушла курить к окну.
Но я не хотел выслушивать её бурный и агрессивный монолог.
А именно это и произошло бы, я точно знал.
Только минуту назад мы лежали вместе, в одной постели. Николь обнимала меня, терлась носом о мою шею где-то за ухом, и я целовал её ушко и уголок изогнутой брови…
Достав пачку сигарет, Николь закурила снова.
Я чувствовал, что она ждет вопроса, но всё же не стал с ней разговаривать. Мне не хотелось провоцировать ее и давать повод начать скандал, пусть я и осознавал, что такое поведение по-настоящему бесит Николь.
За те три свидания, которые у нас были на прошлой неделе, я успел понять, что она девушка темпераментная, и частые смены настроения характерны для неё.
Обычно мне не очень нравятся брюнетки. Я не люблю девушек, которые курят и постоянно ругаются матом, но мне очень и очень понравилась именно эта. Она была красива и подвижна, изящна и умна.
Николь при первом же разговоре заявила мне, что плевать хотела на то, как я о ней подумаю. И что думают о ней окружающие. И вообще, что будет дальше в её жизни.
Похоже, юношеский максимализм ещё занимал большое место в её бурном характере. Вместе с пережитым за последние годы ужасом он и привел девушку к философии полного нигилизма.
А может, она и раньше была такой?
Я точно не знаю.
Иногда я думаю о том, какой была бы мадемуазель Фреэль, если бы не случилось в её жизни этой затянувшейся интернатурной практики в далеком Сенегале, если бы не произошло запершей её тут всемирной катастрофы.
Сколько ей было на момент первой и пока единственной поездки за пределы Франции?
Вроде бы она ещё не успела доучиться и приехала сюда как волонтер, хотя и проходила неформально здесь интернатуру.
В общем, я точно не знаю. Сама же она отказывалась говорить, сколько ей лет.
Да я, если честно, особо Николь и не расспрашивал об этом.
Вопрос возраста вообще кажется мне заведомо проигрышным: если вы услышите удовлетворяющий вас ответ, то отношение к человеку просто не изменится. Если же ответ не будет соответствовать вашим ожиданиям, то ситуация может только ухудшиться.
Я немного тряхнул головой и вернулся в данный момент.
Чёрные волосы, подстриженные под каре, идеально шли её стройной фигуре, горячему, порывистому темпераменту и огромным пылающим глазам. Поначалу мне казалось, что Николь смотрит на людей с яростью и всегда готова наброситься на собеседника с кулаками.
Это заставляло нервничать и притягивало одновременно.
Я знал, что она злилась и в то же время понимала, с каким восхищением я смотрел на нее. Девушка была похожа на смертоносную пантеру в ночи. Мне кажется, только француженки умеют так флиртовать.
Ещё я думал, что она прекрасно знала, насколько эффектно выглядела, глядя неотрывно вдаль, свесив обнаженную ножку с подоконника и положив руку с алеющей в темноте сигаретой на колено второй ноги.
Мне всё равно было хорошо, и я продолжал любоваться этим прекрасным силуэтом. Кажется, я даже улыбался, лежа в темноте и слушая звуки ночной саванны.
Вдруг Николь чётко произнесла:
– Merd!
Резким движением выбросила сигарету далеко за окна и грациозно, как гибкая кошка, соскочила с подоконника.
Я встал с постели, но девушка уже успела подхватить свое платье и решительным шагом направилась к двери.
Бельё она не надела. Она вообще не стала утруждать себя тем,