И я чувствую, что эта маленькая хвастунишка специально привлекает всех к себе внимание, чтобы показать, какая она красивая. И многие ведутся на это, особенно молодые девушки: достают свои мобильные телефоны или смартфоны и фиксируют это чудо…
Радость этих наряжённых в белоснежные наряды красавиц настолько велика, что они не могут её удержать и выплёскивают наружу, в окружающий мир. Я чувствую их радость и радуюсь вместе с ними, да так, что хочется прямо здесь, среди сугробов плясать и петь. А душа поднимает моё, почти стокилограммовое, тело над этим бренным миром, как невесомую пушинку. И радость многократно возрастает… Я в поднебесье неземных чувств…
А небо неудержимо всё сыпет и сыпет из своих огромных хранилищ-туч массы снега. И уже через час-два все веточки каждого дерева покрыты настолько обильно массой снежинок, что из невесомых они превращаются в опасно тяжёлые для их жизни и готовы их под своей тяжестью обломать. А они, глупенькие, истосковавшиеся по красоте и нарядам после летних и осенних праздников, всё просят и просят Небо: «Снега!, Снега!», не понимая, что ещё немного, от избытка этой красоты, они могут погибнуть, сломаться и пасть на землю. Но неудержимое желание счастья не знает предела… И мне их становится жалко. Жалко до слёз…
В то же время, на контрасте этой, чудной до трагизма, красоты стоят угрюмые и надменные здания жилых многоэтажек. Они стоят, как истуканы в своём игнорировании всего и вся и даже не реагируют на снегопад: ни внешне (на них не реагирует ни одна снежинка и не украшает их холодный каменный фасад), ни внутренне (чувствуется их бездушие и могильный холод). Они как будто рубленные топором пьяного дровосека: грубые по форме, угловатые и до отвращения безобразные. И это очевидно на фоне белоснежных красавиц – творений Природы. Ведь не зря говорят: «Всё познаётся в сравнении».
И только сейчас я начинаю понимать: в каком кощунском мире я заперт непреодолимыми обстоятельствами! И вынужден жить в одном из этих каменных склепов. Единственное утешение, что в этом заточении всего лишь моё тело и у меня есть свобода моей Души, которая позволяет мне вырваться наружу, увлекая тело, в безграничные просторы над Днепром, лесами и полями, в чудные сферы мира иного. Единственно, о чём я жалею, так это о том, как другие люди, у которых тело довлеет над Душой?..
После небольшого отвлечения такой мыслью, я снова возвращаюсь в зимнюю Оболонь. Оторвавшись от грустно созерцания зданий, под ними вижу лежащих в ряд крупных «букашек» под толстым слоем снега. Это, как ни странно, также творение рук Человека – автомобили. Но они, видимо, из другого «теста». И у них есть сердце-мотор, и они могут двигаться, познавать Мир здесь и далеко отсюда… И потому снежинки их радуют своим вниманием: с большим удовольствием на них поселяются. Эти «букашки» мирно спят. И, проходя мимо одной из них, я даже явно услышал её сопение!.. А говорят, что чудес не бывает!..
Вечер. Уже темнеет. И под освещением уличных фонарей стоят уставшие от тяжести снега деревья. Эта тяжесть ощущается