юнкерсов. И их сирена вонзалась прямо в нервы. И давила на мозг не по-детски. Капитан Чародейкин плотно прижался к брустверу. Он слегка оживился. И чутко осмотрелся. Глаза округлил. И посыпался песок с гимнастёрки. Сильвестр Калиныч тяжело вздохнул. Лицо слегка закоптело. Он взялся за бинокль. И бегло глянул в призму мощного стекла. Он насторожился. И взял паузу. Он бегло глянул на светлое небо. Самолёты живо исчезли из виду. Они улетели. Капитан чуть приподнялся. Он смахнул с правого плеча песок. И вид имел, как у дикого бизона. И тот пустил пар из широких ноздрей. Глаза округлил. Он вновь приложился к биноклю. И чутко осмотрелся. Хотя дым мешал видимости. Он забирался в лёгкие. И дышалось тяжело. Капитан Сильвестр чутко присмотрелся. Глаза ледяные широко открыл.
На синем небе ярко сияло солнце. Лучи игрались. Веял лёгкий ветерок. На горизонте появились тёмные фигуры. И воздух лихо сотрясли моторы тяжёлой техники. Немецкие панцерваффе и бронетранспортёры взяли чёткий курс на высоту. Гул усилился. И странная мелодия, которая звучала в репродуктор, гремела звонко.
– Нанананана… Нананааааа… Нананана….Нананаааааа…, – звучали тона странного немецкого шлягера.
Веял лёгкий ветерок. Танки живо поползли по широкому склону. Солдаты вермахта рассредоточились. И живо поспевали за техникой. На высоте «сто» дымились столбы дыма. И веяло гарью. Капитан Чародейкин чутко смотрел в бинокль. Глаза округлил. Он натужил свои развитые жилы. Мысли путались. «Да сколько же их там… Около тридцати танков что ли… А может больше. Ещё бронемашины… Плюс пехота… Около трёхсот солдат. Или больше. Сюда идут… Прямо сюда… У нас, кажется, есть раненые…», – быстро подумал он. И тут же чутко глянул на комиссара. Филимон Щепов отвечал взаимностью. Он был собран, как сова на охоте. На губах имелся песок. И Филимон быстро утёрся. Изо рта выплюнул пыль. Со своей фуражки сбросил землю. И вздохнул тяжело. Старшина Демьян Захаров взялся за медицинскую сумку. Он протянул бинт раненому рядовому Михею Грищенко. Тот сидел, облокотившись на стенку траншеи. Лицо округлое в крови. Один глаз, словно выбит. Губы сухие. И правое плечо у него сильно пропиталось багряной влагой. Прилетел жуткий осколок от снаряда, который был сброшен с самолёта. И сильно порвал плоть. Михей натужил жилы. И терпел боль.
– ААААААА… ААА…, – застонал Грищенко.
– Терпи боец… Сейчас сынок перебинтую тебе рану… И отправим в лечебницу…, – сказал старшина.
Капитан крепко сжал кулаки. И походил на дикого буйвола, который рвал и метал. Он плотно прильнул к биноклю. И не скрывал лёгкого волнения.
– Комиссар Щепов… Проверьте левый фланг… Кажется, им нужна помощь. И пускай открывают огонь из миномётов по вашей команде… То же самое бронебойщики…, – сказал Чародейкин.
– Есть… Так точно товарищ командир… Я проверю…
– Будем держать связь по мере необходимости.
– Так