Никлас Натт-о-Даг

1794


Скачать книгу

у себя двоих посетителей. Судя по всему, они находились в моей палате уже довольно долго. Терпеливо ждали, пока я найду в себе силы отвечать на их вопросы. А вот что я им ответил и ответил ли вообще – не помню. Но лица запомнил. Один огромный, как шкаф, с жуткой, изуродованной зажившими шрамами физиономией – вылитый кулачный боец. А другой… другой – прямая противоположность. Более разных людей и представить трудно. Тощий, бледный, говорит так тихо, что приходится вслушиваться. Я сделал все что мог, чтобы унырнуть от незваных гостей в сладкий омут опиумного сна, но, очевидно, проворства моего не хватило, и я постепенно догадался, что им надо. Эти двое представляли правосудие. Должно быть, они долго меня разыскивали. На то оно и правосудие – любое преступление должно быть наказано. Где-то в глубине души шевельнулась мысль – броситься им в ноги и рассказать всю правду, но воля моя настолько ослабла от страхов и медикаментов, что я не решился на такой отчаянный поступок. Хотя признание, несомненно, принесло бы облегчение. Я им даже что-то сказал, они не поверили… говорили и говорили. Я многое понял, хотя мое понимание наверняка осталось для них незамеченным.

      Странные посетители задавали вопросы все более прямо и нетерпеливо, пока до них не сразу, но все же дошла безнадежность их затеи. У здоровяка испортилось настроение. Он даже хряснул кулаком по косяку двери. Я вздрогнул от странного звука – дерево об дерево, и тут же понял: у него вместо левой руки – протез. Не знаю, как его звали, но имя второго, бледного, запомнил, потому что однорукий постоянно обращался к нему за помощью.

      Винге.

      Что ж… вполне возможно, их визит означает для меня начало конца. Мое время отмерено. И я должен спешить. Я должен успеть поведать всю историю, пока судьба не призвала меня в менее гостеприимные места.

      16

      Ожидание становилось невыносимым. Я и сейчас не могу вообразить, где, в каком месте человек может сильнее чувствовать одиночество, чем в бурлящем лабиринте улиц Густавии, в этом водовороте матросов, рабов и прочего сброда. Проснулся очень рано, заплатил конюху задаток. Он встретил меня, как старого знакомого, даже назвал по имени – и я пустился в путь. В третий раз я ехал по дороге в Куль-де-Сак. Туда, обратно и теперь опять туда. Единственный раз мне пришлось остановиться на развилке и поразмышлять – и надо же, в эту самую минуту из-за холма появился не кто иной, как Яррик, управляющий у Сетона. Он подъехал и поздоровался – с некоторым, как мне показалось, удивлением.

      Пока мы гостили у Тихо Сетона, я ни разу не оставался с Ярриком наедине, но, как и тогда, он не показался мне особо общительным. Молча вывел на правильную дорогу, и последнюю четверть мили мы ехали бок о бок. Судя по мученической гримасе и по тому, как часто Яррик прикладывался к фляжке с водой, он, несомненно, был с похмелья. На чудовищном французском объяснил – ездил по поручению хозяина в Густавию передать товар. Сообщив эту новость, он внезапно рассмеялся – я не понял, чему именно, думаю, мало бы кто понял, но на всякий случай улыбнулся, что окончательно привело