ты так сказала, абла?
Мюжгян отмалчивалась, видимо, боялась подвергнуться новому нападению; она положила мою голову к себе на колени, гладила волосы, стараясь успокоить меня. Но под утро Мюжгян так разнервничалась, что не выдержала, взбунтовалась и как следует пробрала меня:
– Сумасшедшая, разве любить – стыдно? Светопреставления-то не случилось! И если в будущем ничего не произойдет, вы поженитесь. Вот и все… Теперь спи, я рядом. Мне твое хныканье надоело.
И тут-то я спасовала. У меня уже не было сил сопротивляться такому неожиданному натиску. Я сдалась, как коза из детской сказки, которая всю ночь в горах сражалась с волком, но под утро все-таки угодила ему в пасть.
Уже сквозь сон я услышала, как Мюжгян опять повторила ласковым голосом:
– Наверно, и он к тебе неравнодушен.
Но у меня уже не было сил возмущаться, я уснула.
На следующий день нас пригласили в усадьбу одного из местных богачей.
Кажется, за всю свою жизнь я еще никогда так не веселилась и в то же время никогда так не безумствовала, как в тот день.
Предоставив тетке и Мюжгян сплетничать у бассейна со взрослыми, я во главе младших обитателей усадьбы как угорелая носилась по саду, сметая все на своем пути. Я не побоялась даже попробовать вскарабкаться, правда безуспешно, на неоседланную лошадь. Когда я попадалась на глаза тетке и Мюжгян, они делали мне отчаянные знаки. Я прекрасно понимала, что они хотят сказать, но притворялась, будто до меня не доходит смысл этих жестов, и вновь исчезала среди деревьев.
Конечно, неприлично здоровой, как кобыла (деликатное и любимое выражение моих теток), пятнадцатилетней девице проказничать среди слуг и работников усадьбы, носиться растрепанной, с непокрытой головой и оголенными ногами… Я это и сама хорошо понимала, но никак не могла заставить себя внять голосу разума.
Улучив момент, когда Мюжгян осталась одна, я схватила ее за руку.
– Неужто тебе интересно с этими манерными, как армянская невеста, барышнями? Пойдем поиграем с нами!
Мюжгян даже рассердилась:
– Ты меня всю ночь терзала до утра! Удивительное существо! Прямо чудовище какое-то! В каком ты состоянии была этой ночью, Феридэ! Двух часов не поспала, вскочила ни свет ни заря; неужели ты не чувствуешь ни капли усталости? Щеки румяные, глаза блестят. Посмотри, на кого я похожа!
Бедная Мюжгян действительно плохо выглядела. От бессонницы лицо ее вплоть до белков глаз было воскового цвета.
– А я не помню, что было ночью… – ответила я и снова убежала.
Под вечер мы возвращались домой пешком, наш экипаж где-то задержался. По-моему, это было гораздо приятнее, да и имение находилось недалеко от нашего особняка. Тетушка Айше и две соседки ее возраста плелись позади. Я и Мюжгян, которая наконец решила немного оживиться, ушли далеко вперед. По одну сторону дороги тянулись сады, огороженные плетнями, изредка попадались полуразвалившиеся стены когда-то стоявших здесь домов; по другую – простиралось безнадежно-пустынное море без парусов, без дымков, дышавшее молчаливым отчаянием.
В садах уже хозяйничала поздняя