то первопричиной культуры, наверное, признала бы одиночество.
Алиса, безусловно, числилась в завсегдатаях «Седьмого Сисúда». Последний год Алиса иногда одна приходила в «Седьмой Сисúд», но только по утрам, когда других посетителей не было. Лишь очень и очень немногие постоянные посетители знали, что «Седьмой Сисúд» не закрывается. Хафáй оставляла открытой дверцу внизу, со стороны моря, через которую в любое время можно было войти, самому налить вина или сделать кофе, нужно было только протянуть руку в отверстие и открыть засов. Бар, конечно, бывал закрыт. В это время Хафáй, видимо, не было или она спала, но «будьте как дома, у амúс принято, что дом нужен для того, чтобы встречать друзей». Это был пункт второй из «Правил Седьмого Сисúда». Пункт первый гласил: «Вино наливайте сами». Хафáй считала ворами лишь тех, кто не знал, что дверь оставлена открытой для посетителей, но все-таки заходил внутрь.
Причина, почему Алиса стала завсегдатаем, проста: от Дома на море до «Седьмого Сисúда» идти было не больше пяти минут. В самом начале Алиса всегда приходила одна, потом стала приходить вместе с Якобсеном. Они всегда сидели у самого левого окна, на месте, которое все называли «маяк». Дело в том, что Хафáй поставила там лампу, похожую по форме на каплю, и говорили, что далекие корабли как раз под этим углом, при хорошей видимости, замечают этот свет.
Алиса любила заказывать кофе салáма, а Якобсен вечно заказывал просяное вино. Он никогда не отказывал соседям, главным образом пожилым людям, что-нибудь отремонтировать или починить, человеком он был жизнерадостным и неглупым. Как знать, думала Хафáй, он, может, вообще первый датчанин, который говорил на амисском языке? Вот потому, когда родился Тото, все живущие у моря люди радовались за них. Для Якобсена не существовало тайваньских табу: и полгода не прошло после рождения Тото, как он повсюду бегал с ним, держа его на руках. У Тото глаза были удивительно прекрасного голубого цвета, но взгляд был глубокий, словно в этом младенце разом проявились и невинность, и старость.
После того как Якобсен пропал, Алиса по-прежнему иногда сама приходила в «Седьмой Сисúд», но только по утрам, когда не было других посетителей. Она всегда садилась на старое место и глядела на море. Один раз, по-настоящему глухой ночью, наверное, боясь потревожить Хафáй, Алиса даже свет не включила. Хафáй из своей комнаты видела, как Алиса в темноте тихонько пила, подливая из кофейника уже остывший кофе, и смотрела на море. В том направлении, конечно, где Дом на море, – нет, с тех пор, как море поднялось, его теперь называют «Домом в море».
Хафáй знала, что душа Алисы угодила в западню, но до поры до времени могла лишь наблюдать со стороны, чтобы понять, как вытащить ее из ловушки. Она знала, что сейчас нельзя применять силу, потому что если дернуть мощно, живого места не останется.
Хафáй долго раздумывала и решила в пижаме выйти к Алисе и выпить с ней чашечку. Она спокойно принесла для Алисы свежий кофе,