Княжич. Андрей Сергеевич Минин

всем свой достаток и положение в обществе.

      Именитые купцы носят шубы из бобра и лисицы. Другие им не по статусу. Члены боярских родов – из куницы, песца, норки и волков. Члены княжеского рода – из медведя, рыси, шиншиллы и соболя. Главы же родов (княжеских или боярских – не важно), как и император, одеваются только в меха викуньи.

      – Красавец, – подёргал я себя за медвежьи уши.

      Голову мишке оставили, сделав из неё капюшон.

      – Эх… Не зря нас во всём мире называют варварами.

      Тук-тук – постучались в дверь.

      – Зайдите, – крикнул я, снимая капюшон.

      – Карета подана, господин, – заглянул в комнату Жук, снял воображаемую шляпу с головы и подмёл ею полы.

      – Шутник тоже мне, – убрал я приглашение на приём в карман современного фрака, скрытого под белой как снег шубой. – Пойдём уже, – позвал я его за собой.

      – Не нравится бывать на приёмах? – завёл разговор наёмник, пока мы шли к вертолёту.

      – Не нравится быть в центре внимания и быть посмешищем.

      – М-м-м… – Замолчал он, перестав лыбиться.

      – Забыл, что я только недавно достиг первой ступени? Раньше бы меня и на порог такого мероприятия не пустили. Кому я там нужен?

      – А как же?

      – Не знаю, – пожал я плечами. – Это приём у Гончаровых. Наверно, хотят посмеяться над рассказами о своих бывших холопах, таскающих навоз. Кто их знает? Поживём – увидим, – зашли мы на борт вертолёта и полетели.

* * *

      – Ваше приглашение, господин? – поклонился мне слуга на входе во дворец Гончаровых, по-другому и не скажешь. Вертолётная площадка на триста аппаратов и белокаменное произведение искусства в стиле арабских сказок с куполами разных расцветок и обилием красок.

      Цвели деревья, заметил я за воротами персик, черешню, яблоню, доносил до меня их запах ветерок. Ползали по земле муравьи, таская ветки. Пели цикады, явно завезенные в непривычные для них широты специально.

      Как это возможно посреди зимы, спросите вы? Так дворец и прилегающая территория находятся внутри какого-то пузыря, сохраняющего тепло круглый год. Поистине могучее волшебство. Пятая ступень, не иначе.