обратилась я к ним и указала на Митюшку. – Что он делает?
– Он конькобежец, – с видом знатока заявил один парнишка. – На рекорд идет.
– Вот черт, – проворчала я и сплюнула себе под ноги.
Митюшка же тем временем сделал красивый разворот в конце дорожки и теперь рассекал в нашу сторону. С противоположной стороны дорожки заехал автомобиль и уверенно приближался к нам.
– Стой! – заорала я Митюшке.
Никакой реакции. Честно говоря, за время моей практики я поднаторела в общении с «обкуренными» людьми. Поэтому я знаю – такие люди пребывают в какой-то собственной реальности, и чтобы хоть как-то достучаться до их сознания, нужно стать частью этой реальности. Конькобежец, значит…
Я подпрыгнула на месте и стала размахивать над головой руками.
– Стой, Митяй! Там песок! Песок! Дальше льда нет! – надрывалась я. – Ты упадешь!
Митюшка остановился как вкопанный и уставился себе под ноги. Надо же, подействовало…
– Спасибо, – пробубнил он.
Мы с Павлушкой подскочили к Митюшке, взяли его с двух сторон под руки и завели на тротуарчик. Митюшка ступал важно и очень осторожно – видимо, боялся повредить несуществующие коньки.
– Да шагай ты по-человечески! – буркнул Павлушка и встряхнул брата.
– Не-а… Нельзя – коньки затупятся.
С трудом мы доволокли юного конькобежца до квартиры и втащили внутрь.
На пороге нас уже ждала счастливая тетя Маша. Ее дородное тело уютно окутывал мягкий махровый халатик фисташкового цвета. Воздух в квартире был пропитан чарующим ароматом только что испеченных пирожков.
– Пришли, мои сладкие! – восхитилась тетя Маша. – Давайте кушать скорее!
– Не, ма, я спать, – возразил Митюшка. – Устал очень что-то.
– Ой, бедненький, умаялся, – запричитала тетя Маша. – Сыночек мой! Ну, потом поешь.
Вместе с Павлушкой мы завели Митюшку в его комнату и уложили на кровать. Некоторые сложности возникли с тем, что Митюшка категорически отказался снимать несуществующие коньки. Так и улегся в кроссовках, свесив обутые в них стопы с кровати.
– Ой, а что же ботиночки-то не снял? – забеспокоилась заскочившая в комнату тетя Маша.
– Ма, отстань, – сонно проворчал Митюшка. – Весь день на коньках катался – снять сил нет.
– Так давай я сама сниму.
– Не тронь. Они чемпионские. Еще повредишь, а их потом не заточишь…
– Сыночек мой, – восхитилась тетя Маша и прижала к груди руки. – На коньках катался… Умаялся…
Она повернулась к нам. На ее лице царило умиление.
– Весь в маму пошел, – продолжила она. – Я и сама, по молодости, бывало, до полночи на коньках каталась…
Тут даже Павлушку пробрало.
– Ма, ты чё? – изумился он. – Тоже?..
– Да-да, мы ведь с отцом вашим на катке познакомились… Ах, – тетя Маша мечтательно закатила глаза, – как вспомню… Летишь, летишь… Словно уносишься куда-то, ног под собой не чувствуешь…
– Ма?.. – в голосе