Виктор Гюго

Собор Парижской Богоматери (сборник)


Скачать книгу

дерево с остроумною надписью: «A l’abri ôtier»[67].

      – Увы, мэтр Клод, если бы вы знали, каких бешеных денег стоит мне постройка этого дома! По мере того как он строится, я разоряюсь.

      – Ну, полноте! Разве у вас нет доходов от пошлин всех судебных учреждений Парижского округа, кроме аренды с домов, лавок, палаток и мастерских, находящихся на вашей земле… Неужели и этих доходов мало?

      – Мое кастелянство в Пуасси в нынешнем году не дало ничего…

      – А пошлины на заставах, которые вы получаете с Триеля, Сен-Джемса и Сен-Жермен-ан-Лэ?

      – А много ли их набирается? Всего сто двадцать ливров, да и то не парижских!

      – Но у вас и постоянные доходы, например, жалованье королевского советника.

      – Это верно, мой дорогой собрат. Зато проклятое Полиньи, о котором так много шумят, даже в самый хороший год дает не более шестидесяти золотых экю.

      Во всех любезностях архидьякона сквозила горькая насмешка. Пока он их расточал, на его губах играла печальная и вместе с тем жестокая улыбка человека, одаренного более возвышенным умом, но не такого счастливого и пользующегося случаем потешиться над грубым довольством человека дюжинного. Но королевский медик ничего этого не замечал.

      – Во всяком случае, – закончил наконец Клод, пожимая руку медика, – я душевно рад видеть вас в вожделенном здравии.

      – Благодарю вас, dom Клод.

      – Кстати, как здоровье вашего царственного больного? – продолжал архидьякон.

      – Он плохо вознаграждает своего врача, – отвечал медик, искоса взглянув на своего спутника.

      – Вы находите, кум Куаксье? – проговорил последний.

      Эти слова, сказанные тоном удивления и упрека, заставили архидьякона пристальнее взглянуть на незнакомца, которого до этой минуты он наблюдал только украдкою, хотя и довольно внимательно. Не имей он тысячи причин сохранять добрые отношения с доктором Жаком Куаксье, этим всемогущим медиком короля Людовика XI, он ни за что не принял бы его в обществе незнакомой личности. Поэтому лицо его не отличалось особенною приветливостью, когда Жак Куаксье сказал:

      – Кстати, dom Клод, я привел к вам собрата, который хотел видеть вас, прослышав о вашей славе.

      – Так этот господин тоже служитель науки? – спросил архидьякон, устремляя проницательный взгляд на незнакомца, из-под нависших бровей которого сверкнул не менее острый и недоверчивый взор. Насколько можно было разглядеть при слабом свете трехсвечника, спутник Жака Куаксье был старик лет около шестидесяти, среднего роста, довольно болезненный и хилый на вид. Профиль его лица, хотя и буржуазного типа, таил в себе что-то строгое и величественное: глаза его из глубоких впадин сверкали огнем, вырывавшимся точно из недр пещеры, а под шапкой, надетой на самый нос, можно было угадать очертания высокого лба, говорившего об одаренности.

      Незнакомец сам ответил на вопрос архидьякона.

      – Уважаемый учитель, – проговорил он внушительным тоном, – ваша слава дошла до меня, и я пожелал