подтвердят его теорию, – он выступит в академии и напишет статью в журнал «Science». И может быть, успеет выступить на конференции. Если, конечно, ее догадаются организовать вовремя, а не тогда, когда он снова будет сидеть возле очередного кургана, весь пропахший потом и пылью.
Феликс смывал с себя кочевника.
Наконец он, окутанный клубами пара, вышел из ванной.
Теперь ему полагался утренний кофе.
Шаркая тапками и на ходу вытирая голову полотенцем, он сначала почувствовал запах, знакомый с детства. Так пахли бабушкины пончики. Не те, до тошноты ровные фабричные донатсы, покрытые синтетического цвета глазурью, а настоящие – корявые, сочащиеся маслом и присыпанные сверху сахарной пудрой. «Ну что, Феликс, впадаешь в детство», – подумал он, решив, что запах ему причудился. Но нет. На столе действительно стояла тарелка с пончиками, издающими тот самый умопомрачительный запах. Феликс в растерянности заозирался, но не обнаружил ничего, кроме кем-то включенной кофе-машины, с шипением извергавшей его любимый Colombia Excelso.
– Кто здесь? – Феликс выскочил в коридор и, едва не теряя тапки, заметался по дому.
«Неужели Маринка?» – мелькнула было шальная мысль, но, устыдившись, немедленно исчезла. Во-первых, у Маринки не осталось ключей. После той сцены, когда они окончательно расстались, ни о каких ключах не могло быть и речи. А во-вторых, никогда, даже в лучшие времена Маринка не готовила для него пончики. «Вредно для фигуры», – это жизненное кредо оправдывало ее нелюбовь к готовке. Да и никто, кроме бабушки, и близко не мог создать те самые пончики. Но бабушка осталась в далеком детстве.
Обойдя весь дом, включая кладовку, Феликс не обнаружил никого.
Он вернулся на кухню, где по-прежнему на тарелке лежали чуть остывшие пончики. На кофе-машине стояла ароматная чашка кофе. С пенкой.
«Ну и черт с ним!» – в сердцах решил Феликс и уселся за стол.
Кто бы ни сыграл с ним эту шутку, но отказываться от пончиков и кофе явно не имело смысла. «Потом все само выяснится», – подумал он и отважно откусил первый кусок. Это было просто божественно! Именно такой толщины должна быть корочка, именно так она должна хрустеть, когда зубы вонзаются в сочную мякоть. И сахарной пудры тоже было ровно столько, сколько надо…
Пенка кофе имела едва ощутимый винно-дымный вкус, как и положено Colombia Excelso.
Пончиков он умял полную тарелку.
Кто бы ни разыгрывал его, надо признать, розыгрыш вышел на славу.
Помыв посуду, Феликс решил переодеться. Мало ли кому придется говорить спасибо за столь шикарный завтрак – не делать же это в халате.
Облаченный в домашние мягкие брюки и любимую толстовку, он отправился распаковывать брошенный под дверью чемодан. Однако неизвестный доброжелатель и тут постарался: чемодан был пуст. То есть пуст абсолютно.
Феликс прислушался.
Если в доме кто-то и был, то ничем себя не выдал: не скрипела ни единая половица, ничто не шуршало,