в академию»[222]. В этой связи он предлагал разрешить офицерам держать экзамен в академию Генерального штаба по выслуге в азиатских военных округах одного года с условием, что после окончания академии в звании офицеров Генерального штаба они обязаны будут выслужить остающиеся три с половиной года на Востоке. В 1889 г. начальник Главного штаба не поддержал эту вполне здравую идею.
К этому вопросу вновь вернулись в мае 1891 г. В докладной записке на имя военного министра начальник Главного штаба указал на ненормальность положения, при котором выпускники офицерских курсов обязаны были прослужить на Востоке четыре с половиной года, прежде чем получали право на поступление в НАГШ. Это требование выглядело особенно нелепо в связи с тем, что все остальные выпускники академий обязаны были прослужить в строю по одному году за каждый год обучения и у них не было обязанности служить на Востоке. Создавшееся положение привело к тому результату, что во всей русской армии в то время имелся лишь один офицер Генерального штаба, профессионально подготовленный по восточным языкам, – капитан Калнин.
Генерал-адъютант Н. Н. Обручев предлагал решить проблему подготовки офицеров Генерального штаба со знанием восточных языков по двум направлениям: первое – допустить к приему на офицерские курсы восточных языков офицеров Генерального штаба до капитана включительно через два года после выпуска из академии[223]; второе – разрешить бывшим слушателям офицерских курсов восточных языков поступать в академию Генерального штаба по прошествию двух лет со времени окончания курса, чтобы они дослужили обязательный срок в Азии по выпуску из академии. Со вторым вариантом военный министр полностью согласился.
Новый порядок поступления в НАГШ для офицеров-выпускников офицерских курсов восточных языков был введен в действие с 22 мая 1892 г. В этом году поступил в академию состоящий в распоряжении командующего войсками Кавказского военного округа штабс-капитан И. С. Кашуба (вып. 1890 г.)[224]. За ним последовали состоявший в распоряжении военного губернатора Сыр-Дарьинской области поручик Д. М. Левшин (вып. 1892 г.)[225], а также состоявший в распоряжении военного губернатора Самаркандской области поручик П. А. Рейхель (вып. 1894 г.)[226]. Тем не менее следует отметить, что открывшаяся в 1892 г. возможность к поступлению в НАГШ не оказалась востребована у выпускников офицерских курсов восточных языков. Это наглядно видно на примере офицеров-восточников, проходивших службу в Туркестане. Из шести офицеров выпусков по 1892 г. включительно, удовлетворявших условиям поступления в академию, желание получить академическое образование высказал только один офицер (поручик Д. М. Левшин)[227]. Бσльшая часть офицеров, поступивших на офицерские курсы восточных языков, оставляла строевую службу с желанием поступить на военно-агентурную и административную службу на Востоке. Получение дополнительного образования в НАГШ означало автоматическое возвращение в строй,