словно прочёл мысли Павла. Тот надеялся, что двоюродная сестра, пусть скрипя сердце, но примет их, как положено, по-людски. Всё-таки, родня приехала, не абы кто. Он невольно замечтался: звонок в зверь, шумная встреча, суета. Дети в одной комнате, с игрушками. Взрослые в зале. Будет небольшое, но душевное застолье. Достанут альбом с фотокарточками. Вспомнят детство, своих стариков, которых уж нет на белом свете: дедушек, бабушек, родителей, дядю Гришу, тётю Пашу, Вовку…И где-нибудь, посредине вечера, Павел скажет сокровенно:
– А ведь мы к вам не в отпуск приехали…а насовсем.
И начнут Гуляевы рассказывать про свои приключения, встречая в ответ сочувственные взгляды, слова поддержки.
– Видал, чо в стране творится? – завел таксист свою любимую пластинку. – Довели коммуняки! Развалили всё кругом – пожрать нечего. А на Западе, в магазинах 20 сортов колбасы!
Павел из вежливости поддерживал разговор, хотя чертовски устал и сейчас ему было не до политики. Уж кто, кто, а он-то на своей шкуре прочувствовал её шпицрутены.
Меж тем, страна болела переменами, жаждала их, в романтическом раже отрекаясь от старых идеалов. «Перемен! Требуют наши сердца…» – скандировал Виктор Цой, чья песня стала гимном «перестройки». Ему вторили на стадионах, улицах и домашних кухнях: «Перемен, перемен!».
Гуляевы ехали сквозь непроглядную темень к каким-то людям, от которых зависела их дальнейшая судьба. Двоюродную сестру Светлану он не видел лет десять, изредка созваниваясь с ней через переговорный пункт, чтобы поздравить с днем рождения или с Новым годом. А в последнее время всё больше отделывался открытками. Их разделяли тысячи километров, обстоятельства, интересы. По сути, она давно стала для него чужим человеком, только формально называясь сестрой. Кто же знал, что Светка станет для него этакой Statue of Liberty, которая своим факелом освещает дорогу угнетенным эмигрантам, прибывающим на кораблях в Новый Свет, в поисках лучшей доли?
Разумеется, Павел не собирался сразу с порога объявлять о своих намерениях. Они должны заявиться с видом беззаботных, но немного уставших туристов.
– Ты давай там повеселее… – инструктировал он жену в самолете на Волговятск. – Вывалить на них свои проблемы еще успеем. А то испугаем людей – только себе сделаем хуже. Спровадят нас за порог – и все дела.
Чтобы завоевать расположение хозяев, Гуляевы решили сделать им «презенты» из тех вещей, которые успели побросать в чемоданы. Светлане они подарят шёлковой платок из Венгрии, а её мужу – электробритву. Практически «новьё», только пользовались разок-другой. Как пояснил Павел супруге, эти его волговятские родственники – люди простые, неизбалованные, и будут ужасно рады дорогим подаркам. Ну, а для душевного, обстоятельного разговора Павел решил купить «поллитру».
Таксист подсказал ему, как добраться до винно-водочного магазина. Катька с детьми спрятались от дождя в переходе – мальчишки сели на чемоданы, чтобы какой-нибудь отморозок не схватил их пожитки. А Павел отправился добывать спиртное. В июле 1990 года в стране отменили