обойтись, то дадут.
– А если я попрошу, например, танк?
– Зачем вам может потребоваться танк?
– Для перевозки бегемотов.
Секретарша задумалась, а потом полезла в компьютер. Похоже, она восприняла вопрос всерьёз.
– У нас на балансе нет танков,– наконец, сказала она,– В них пока не было потребности. Если потребуется, придётся договариваться с государством. Здесь, в Белоруссии, такие вещи делаются только через Минск.
– Благодарю вас. А что за люди – мои будущие подчинённые.
– Дмитрий обещал привести своих старых друзей. Они называл их Гарфилд и Цыбуля. Подозреваю, что это прозвища.
– Вот теперь – всё.
Офис «Дзета-экспресса» располагался в узкой двенадцатиэтажной башне с синим верхом. Для низкорослого, провинциального Бреста – почти небоскрёб.
Рыська достала карту и стала изучать город. Прищурилась, поискала адрес Синей Башни и в конце концов сориентировалась по Музею Спасённых Ценностей.
За спиной шелестел листьями тот самый сквер с гранитными обелисками, который она видела из окна офиса. Но идти в ту сторону было бесполезно. За сквером, согласно карте, начиналась длинная аллея, зажатая не обозначенными серыми зонами. Аллея упиралась в Крепость. Крепость на карте была похожа на большую и неправильную зелёную звезду. Её, само собой, тоже отложить на потом. Смотреть на достопримечательности Рыськи нравилось, но прямо сейчас не хотелось.
Живот был доверху набит бутербродами и требовал внимания. Нужно выпить хорошего чая, съесть небольшой десерт и вытянуть ноги в тепле. Желательно, на мягком диване.
Судя по карте, до улицы с кафешками надо было идти в другую сторону. Рыська порылась в кошельке, ещё раз сверилась с картой. Оба предполагаемых адреса были в той стороне.
Ещё одна удача. Рыська отправилась по ближайшему адресу. Вдруг там есть чайник. Или вдруг Вилк-Берестейский предложит ей попить чай в одной из центральных кафешек. У людей, о которых надо позаботиться, часто есть деньги на погулянки.
В кошельке, конечно, остались местные деньги. Но тратить их было боязно. Рыська ещё не освоилась с местными ценами.
Этот кусок Ленинского района отстроили сразу после войны, и так и оставили. Кирпичные домики в один-два-три этажа, не такая уютные, как тот, что под Синей Башней, но всё равно выразительные. Внутри, во дворах – лабиринты из палисадников, заборов, сарайчиков и скамеек. На сараях и под скамейками валяются бесчисленные коты.
Вилк-Берестейский проживал на Карацупы, 11, квартира 1. Квартир в одноэтажном домике было, похожа, два – одна с правой стороны, а другая с левой.
Рыська не удержалась и прильнула к окну с открытыми жалюзи.
В просторной комнате работал телевизор. Рыська прищурилась и опознала тарантиновскую «Джеки Браун». Через открытую форточку даже долетали куски диалогов.
Кресло перед телевизором пустовало.
«– Пока я была в тюрьме, молоко прокисло»,– сообщила киношная Джеки из-за холодильника.
Рыська почесала свой не в меру любопытный нос и обошла дом.
За домом