попробуем что-нибудь посложнее этого детского знака. Смотри.
Он широко развел руки в стороны и соединил пальцы над головой. Выглядело несложно – Лера повторила в точности.
Разумеется, ничего. Она вздохнула, мысленно приготовившись делать это снова и снова, как раньше, однако Эрик решил по-другому.
– Теперь повтори то же самое вместе со мной. На счет три. Три!
Странное чувство – как если бы тело само знало, как ему двигаться, – посетило Леру, едва она скопировала позу Эрика и сосредоточилась. Словно уже делала так – сотню, тысячу раз. Годами наработанная мышечная память, которой просто не могло быть. В стороны и вверх, взмах, касание пальцев, раскрытые ладони вперед – воздух слегка пружинит и расступается, как живой, – в стороны, вверх…
За спиной грохотнуло, но Лера побоялась туда смотреть, чтобы ничего не испортить. Она как раз опустила кисть вытянутой руки, будто в танце. Повинуясь движению, над плечом свистнуло, и между Лерой и Эриком завис обломок, размером и формой напоминающий капитель колонны.
Не успела Лера понять, нужно ли бояться или все идет по плану, Эрик нагнулся, чтобы завязать шнурок.
Стало тяжело. Невыносимо, словно она держала этот камень на вытянутых руках. В висках пульсировало: «Уроню!» И если так, пол провалится вместе с ними.
– Эрик, – пискнула Лера.
Он выпрямился, подмигнул ей и в два счета оказался за порогом зала.
– А случилось вот что, – весело заговорил он, продолжая прерванную мысль. – Ты взяла меня за руку и хапнула моей вязи – немного, ровно столько, чтобы за мной повторять. Вот только без меня ты по-прежнему никто. Хотя знаешь, что странно?
– Помоги, – выдохнула Лера. Руки тряслись, футболка прилипла к животу и спине.
– Я не умею двигать предметы, – пожал он плечами. – Никогда не умел. У нас есть свои ограничения, и вот одно из них – в семнадцать лет мы не умеем двигать предметы. И в тридцать, и в сорок. В теории знаем, но на практике не получается. Годам к семидесяти мой отец, быть может, сподобится сам подать себе стакан воды. Правда, всего остального уже не сможет. Следишь за мыслью?
– Эрик!
– Я подозревал еще утром, но убедился только сейчас. Ты что-то вроде паразита. Мелкая вампирская тварь, сама по себе даже не ноль, а минус единица. Но можешь вызывать. Отец ненавидит фразочки Зовущих, а по-моему, звучит как надо. Ты можешь отыгрывать, хотя особого кайфа тебе это, видимо, не доставляет. Что ты такое? – Он спустился по лестнице. Крикнул снизу: – А вообще, мне пофигу! Если выживешь – пиши письма. Придумаем что-нибудь еще.
Лера осталась с камнем наедине. Глянула в дыру – метра четыре, не меньше.
Она не чувствовала рук – просто видела, что они опускаются.
Будь что будет.
«Если выживу – уеду домой», – подумала Лера и закрыла глаза.
Глава 4. Вэл
– Ого! Меня научишь?
В тишине усадьбы слова прозвучали отчетливо и звонко. Лере мучительно захотелось почесать спину