передо мной. Взяв себя в руки, я перешел от потока мыслей к переходу поедания своего ужина. Классика углеводного жанра после тренировки в лице макарон в соусе терияки с грудкой и овощами залетала на ура. Закончив трапезничать, я направился было в комнату, чтобы почитать, но мой телефон уведомил меня о сообщение. Когда тобой овладевает грусть одиночества и тебе приходят уведомление, ты как Собака Павлова, быстро реагируешь на вспышку телефона, ожидая увидеть кого-то, кто порадует своим простым «привет», но нет. На экране телефона смс-ка гласила:
«Дополнительные возможности и услуги для звонков и сообщений.
Подробная информация и стоимость подключения по телефону».
Сотовый оператор умел уведомить меня о своих акциях в абсолютно неудобное время и, это на секунду погрузило меня в ещё большую печаль, но лишь на секунду, которая улетела сквозь форточку окна, пролетая над зданием шестнадцати этажного дома напротив. Мне оставалось только отряхнуться от этих мыслей, встать и пойти дальше.
Взяв свой любимый предмет восприятия, после футбольного мяча, я сел как можно удобнее в ожидание эмоций, положив телефон на край стола. Он тут явно мешал. Тем более для чего он, когда уведомления приходят лишь от подписок магазинов. Книга была верным другом и товарищем, который помогал не только развиваться, но унестись куда-то далеко, во времена написания чернилами автора. В те дали, где властвовало лишь твоё воображение вкупе с историями главного героя. Рассказ повествовал о том, что человеческие отношения были в большей степени странные. Автор утверждал, что некоторое время ты проводишь с одним человеком, ешь с ним, и спишь, и живешь, любишь его, разговариваешь, ходишь везде, а затем это прекращается. Наступает короткий период, когда ты ни с кем, потом приезжает другая женщина, и ты ешь теперь с ней, и ебешь ее, и все это вроде бы так нормально, словно только ее и ждал, а она ждала тебя. Мне всегда было приятно читать этого алкогольного философа, в нём не было лжи и это привлекало. Он был прям и при этом сердечен, зная и не притворяясь другим, а это в наше время было редкостью. Его грязный реализм, в чьем произведении не мелькала фантастика, а рассказывались будничные дни своего нахождения на этой земле. Походить на него не было в моих планах, особенно в его алкогольной зависимости, но строки… западали надолго, поражая своей искренностью. Хотя для многих они были слишком пошлы и не уместны.
После прочтения я подошел к окну, отложив книгу и вытащив из неё закладку, которая означала, что ещё одна история была расправлена, уместившись в голове с её выделенными цитатами. Тишина наполняла и без того тихую улицу двора. На небе не было ни облачка, где заполонивший туман мешал, как следует разглядеть небесную гладь, в которой при ясной погоде мелькали созвездия. И всё же кое-где проглядывались участки с признаками жизни. Качели легко покачивались в противовес сидевшей на ней девушки или парня, или… собственно это было не так важно. Волновало только одно, что погода