что-то ответить, поскольку она требовательно на меня смотрела.
– Да как так, – тон стал намного холоднее, – то тебя не остановить было, изрисовал все стены в замке, то не нравится. Анри, мы приедем и ты нарисуешь этот дурацкий портрет графини, я не могу вечно ей говорить, что у тебя меланхолия.
Я ничего не ответил, чем снова вызвал неудовольствие матери. Что я мог ей сказать? Что когда я беру кисти и краски, то ничего не чувствую? Что в сердце не рождается ничего, что раньше давало мне творить и получать от этого громадное удовольствие? Думаю, она не поймет, как в общем-то и никто в замке не понимал меня никогда, кроме одного человека.
– «Какой был смысл одеваться? – думал я, позволяя слугам тщательно меня очищать, – одна поездка и все в грязи, если бы не плащ так и вообще можно одеваться только при приезде на место».
Когда они закончили, я дождался родителей и уже с ними прошел дальше.
– Анри! – мать строго на меня посмотрела, – обещай мне быть вежливым!
Я пожал плечами, откровенно врать мне совершенно не хотелось.
– Дорогой! – мама как обычно в такие моменты моего сопротивления обратилась к отцу, а у того разговор всегда был коротким.
– Приедем домой, высеку.
Вспомнив, что спина не зажила после сегодняшнего, я не стал искушать судьбу.
– Хорошо сударыня, я постараюсь быть милым.
Бросив благодарный взгляд на отца, мама зло сжала губы, когда подтолкнула меня вперед, где нас уже ждали. Барон и баронесса, похожие на два круглых шарика и их дочь, моя будущая жена. Прошлый раз наше знакомство было совершенно мимолетным и все что я помню, это робость и последующий свой побег перед красивой девочкой. То что предстало передо мной сейчас я не смог описать словами, юная девушка была просто прекрасна. Сложная прическа с выпущенным завитым локоном, грациозное платье, скульптурное лицо и что я сейчас только что вспомнил, прекрасные глаза глубокого изумрудного цвета. Я вспомнил, как они поразили меня прошлый раз.
– Ваша милость, графиня, – чета баронов подошла к нам, сияя как новенькая упряжь, – мы счастливы, видеть вас.
Отец чуть растопил свою холодность и приветливо улыбнулся в ответ.
– Взаимно барон. Взаимно.
– Наконец настал этот день и мы сможем объединить наши семьи. Натали так долго ждала этого дня, так готовилась. Ваш сын по настоящему вырос, окреп, скоро станет настоящим де Валей! – треща без умолку баронесса подхватила мать под локоть и повела к дочери. Я видел, как она слегка скривилась от проявления такого мещанства, но промолчала, еще бы, на прошлой неделе отец рассчитал последний десяток наемников, что служили нам, оставив лишь моего инструктора, занятия с которым продолжались до сих пор. Чтобы не оставлять замок совсем уж небоеспособным, он начал тренировать десяток деревенских увальней, которых отец набрал в последней деревне, принадлежавшей роду. Остальные земли были розданы должникам, также начали увольнять и других слуг, оставляя только ключевых, без которых не мыслима жизнь аристократа.