и искушение, шла такая борьба! Столкновение двух очень весомых приоритетов, естественно, привело к кризису. Надо было выбирать, что для меня сейчас важнее: поехать с друзьями и девочками отдыхать или вставать в шесть утра, чтобы пахать на бескрайних плантациях без выходных? Были моменты сомнения, но, как говорится, Рубикон был пройден – «Бычье сердце» перевесило душевные терзания.
За три месяца я заработал 111 килограммов черешни, которые теперь мог нарвать лично для себя. Это примерно 12 масляных ящиков. Что значит масляных? Мы загружали ягоды не в специальные «фруктовые» дышащие коробки, как это делается сейчас, а в огромные ящики из-под развесного сливочного масла. Другой тары просто не было.
Андрей Ефимович все лето наблюдал за мной и, когда пришло время расплачиваться, сказал:
– Уважаю тебя, парень. Я помогу тебе эти 111 килограммов нарвать и дам самые лучшие деревья.
Весь сад был поделен на участки, а деревья, как вы понимаете, выдают урожай неодинаковый – кому-то везло с участком, а кому-то и нет. Слова военрука означали, что мне с деревьями повезет точно.
Самым невероятным было то, что мама разрешила мне вместе с моим близким другом повезти черешню на поезде в Москву. Возможно, здесь сыграло свою роль то, что у мамы в Москве нашлись какие-то далекие знакомые, согласившиеся принять нас вместе с многочисленным громоздким багажом. Чтобы не прослыть халявщиками, нам надо было только поделиться черешней с отзывчивыми хозяевами. Мало того, они согласились помочь нам, показав место, где можно ее продать. Так случился мой первый межрегиональный коммерческий проект.
Торговля состоялась на рынке у станции «Текстильщики». Первая половина 90-х – время, когда бдительность для коммерсанта была превыше всего. Опасности можно было ждать с любой стороны: не рэкетиры, так конкуренты, такие же продавцы, как мы, только более «коренные». Не конкуренты, так милиция. От нее я разработал целую систему защиты: приматывал ящик с черешней резинкой к тележке, и как только на горизонте появлялся ОМОН, я подхватывал свой мобильный офис и давал деру.
А теперь настало время вспомнить про то самое свойство черешни быстро портиться, о котором я писал выше. Увидев, что она начала течь, я понял, что ягоду надо срочно пристраивать. Поэтому мы с другом разделились: я остался на рынке у «Текстильщиков», а он с ящиком черешни был делегирован на Люблинский рынок, расположенный в паре автобусных остановок от станции. Вернувшись, он сказал, что вся его черешня испортилась и продать ее почти не удалось. И отдал мне микроскопическую выручку. Мне показалось подозрительным, что скоропостижно испортился только один конкретный ящик. Почему же моя не портилась и прекрасно расходилась? Но доказательств вранья у меня не было, и я до сих пор точно не знаю, обманул он меня тогда или нет. Хотя на интуитивном уровне чувствовал, что здесь что-то нечисто, и тогда впервые появились сомнения в дружбе. Докапываться до истины и вести расследование я не стал, а отпустил ситуацию. И друга за помощь все равно отблагодарил. Но усвоил четвертый урок: