воскликнул солдатик и ловко соскочил с верхней плацкарты.
– Эх, какая жалость! Такого хорошего попутчика теряю! – стал сокрушаться сухонький бравый старичок.
– Ничего не поделаешь, дедуня, приехал я. А к тебе, глядишь, в Миллерово подсядет другой хороший попутчик.
– Нет, такой не подсядет. Ты, Павлуша, не такой, как все.
– А какой же?
– Весёлый, находчивый да и порассказать мастак. Одним словом, служивый! Редкость теперь такие люди.
– Спасибо, Иван Иванович, за добрые слова, – протянул Павел руку говорливому старичку. – Прощаться будем, что ли?..
– Ну что же, прощаться, так прощаться, – с неохотой протянул старичок сухонькую, но ещё твёрдую жилистую руку и бойко добавил: – Удачи тебе, Павлуша. И девку хорошую в жёны!
– Удачу давай, а с девкой погоди малость! – отшутился Павел и вышел в тамбур.
В тамбуре он достал из кармана блестящую пачку сигарет «Лайка» с рисунком собачки-космонавта, но тут же засунул её обратно, в волнении припал к окну и стал наблюдать, как на нерасторопно светлеющем осеннем небосводе медленно тускнеют и с неохотой исчезают одно за другим последние, самые яркие ночные светила. И только утренняя принцесса неба – планета Венера всё ещё красовалась перед другими космическими братьями и сёстрами своим блистательным, немеркнущим нарядом. Состав тем временем круто изогнулся в правую сторону и стал терять скорость. В мутноватой утренней дымке показались первые городские огоньки.
– Наконец-то! Вот обрадуется моя семья! Праздничный стол накроют, позовут всю родню и соседей, а я вечером соберу молодёжь!.. – мечтательно говорил Павел сам с собой, не отрывая взгляда от окна, в котором с каждой минутой всё прибавлялось и прибавлялось городских огней.
– Молодой человек, немедленно освободите проход! – звонко прокричала ему в затылок голосистая проводница и оборвала приятные думы.
Павел галантно пропустил вперёд себя полненькую симпатичную проводницу и, едва только она открыла дверь, спрыгнул с двумя чемоданами на платформу. Он ловко спружинил на крепких, натренированных солдатских ногах и стремительно взбежал, перескакивая через ступеньку, на железнодорожный мост. На мосту он перевёл дыхание и с нарастающим волнением окинул скорым взглядом панораму города.
– Нисколько не изменился! – воскликнул он и стал вдыхать на полную мощь лёгких свежий и необычайно вкусный, как ему показалось, родной воздух.
– Пашка, привет! – раздался вдруг позади него знакомый голос.
Павел резко обернулся и увидел друга детства – Ивана Толстяка.
– Ванька, дружище! – радостно вскричал он. – Что ты тут делаешь в такую рань?
– Иду на занятия в техникум.
– А чего такой кислый, поругался с какой-нибудь толстушкой? – балагурил Павел, обнимая друга прямо с чемоданами в руках.
– Да погоди ты!.. – стал сердиться Иван, уворачиваясь от его объятий.
– Ты что, Толстяк, не рад видеть меня?
– Рад. Ещё как рад. Только…
– Что только?
– Разве