телефона? Я позвоню, когда буду подъезжать.
Я улыбалась и кивала. Потом Егор попрощался и уехал на своем гигантском автомобиле, наверняка куда-нибудь по важным делам, а я дождалась, когда моя машинка будет готова и поехала на ней за продуктами.
На следующий день Егор действительно приехал и привез картину. Я рассыпалась в благодарностях, он улыбался. Потом спросил, можно ли если что еще раз обратиться за советом, я заверила его что – конечно, всенепременно и обязательно. Он уехал, а я осталась наедине с картиной.
С этого момента будто началась моя новая другая жизнь. Хотя потом оказалось, что все наоборот и другая жизнь у меня была до этого дня, а вот сейчас она стала настоящей. Не другой, а моей. Я смотрела на картину вечность. Она была прекрасна, но дело не только в красоте или в невероятном мастерстве художника. Дело было в том, что в ней была душа. Так бывает только с настоящими произведениями искусства.
Эта первая картина Художника, которую я увидела, она произвела на меня сильное впечатление. Ее сложно было отнести к какому-либо стилю. Это и экспрессионизм, и сюрреализм, и импрессионизм. Все сразу. Хотя так не бывает. Совершенство изображения. Только вот это щемящее чувство… Оно появилось сразу, как только я взяла в руки холст. Сердце сжалось, все мое существо буквально почувствовало мелодию этой картины.
Мелодия струилась из изображения, проникала во все клеточки мозга. На картине весна, зелень деревьев невероятного зеленого цвет – цвет – предчувствие, цвет-ожидание. Старый сад, скамейка, на ней можно разглядеть два силуэта – девушка и юноша. Они держатся за руки, их лиц не видно, весь фон размыт, четко прорисованы только руки – навсегда соединенные пальцы. Проросли друг в друга. Если присмотреться чуть внимательней, то можно увидеть, что юноша и девушка на самом деле и есть деревья этого сада, а чуть дальше фон листьев превращается из зеленого в голубое и кажется, что это не листва, а далекое море.
С сердцем под моими ребрами творилось что-то неладное, оно будто заныло, запело красивую народную песню о расставании и невозможности одинокого счастья – такая странная, знакомая боль.
Я долго всматривалась в изображение, перестала ощущать вокруг и время и пространство. Внизу справа написано: «Русалочка. Николай Чудов».
Надо полагать, что это название картины и ее автор. Я никогда не слышала о таком художнике.
Глава 2. Август
Татьяна
Я никогда не слыша об этом художнике, но после того, как Егор привез мне картину, во мне поселилось некоторое беспокойство. Что-то сродни тому ощущению, которое наверняка испытывали герои Стивенсона, найдя карту острова сокровищ, герои Жюль Верна, оказавшись на таинственном острове, то же самое испытывал Икебот Крейн, впервые услышав о безголовом всаднике, и Вини Пух – увидев высоко на дереве пчел. Это беспокойство во мне сначала не подавало признаков, потом становясь все больше и весомее, постепенно подчиняло меня, и наконец, спустя неделю, после моих ежечасных хождений около картины, я приняла решение, что я должна,