нам орган. А в частности железу, отвечающую за производство биокибернетических организмов под нашим рабочим названием «Наниты»! – с жаром закончил седовласый человек, дёрнув рукой, чуть не пролил драгоценный напиток.
– Да ладно вам, Леонид Львович, – со смешком произнёс парень в очках, с черными короткими волосами. – Минобороны недовольно нашим прогрессом. Им вечно не нравится наша скорость работы. А наша разработка, хоть и успешна, но пройдут годы, прежде чем мы улучшим и ускорим наше производство не то что железы, а самих нанитов. Имплант «системы производства наноботов», пока превосходит нашу разработку, хотя бы в той же самой скорости воспроизводства, – хмыкнул парень.
– Эх, Виктор-Виктор… Вечно ты, пессимистичный скептик, хочешь испортить праздничное настроение. Хоть и конечно, ты почти гениальный аналитик, – сказал оратор. – У минобороны нет выхода, кроме как ждать и надеяться. Только наша разработка может дать громадный шанс человечеству. Не мне вам говорить, что зелоиды каждые полгода присылают все больше эшелонов своей проклятой армии. Мы скоро просто не успеем отбиться! Геноцид, всего лишь вопрос времени! Все это понимают! – С неодобрением седовласый посмотрел на парня.
– Ладно, не будем портить себе праздничное настроение, – уже с улыбкой произнёс он. – Но, как ни крути, вопрос остаётся открытым. И в наших интересах ускорить процесс нашей работы. И я говорю не только об увеличении рабочего времени! Мы и так тут с вами ночуем иной раз. Я говорю о полноценных экспериментах на людях! Я вызываюсь первым добровольцем. Кто ещё решится, милости прошу…
В помещении воцарилась гробовая тишина, но через несколько минут вперёд вышел высокий светловолосый парень с кудрявыми волосами.
– Леонид Львович, мы все прекрасно понимаем серьёзность нависшей над нами угрозы и не смеем противиться вашему решению. Но вы ‒ ведущий биоинженер и нейропрограммист. Мы не можем вами рисковать. По крайней мере, я точно готов вас заменить.
– Я присоединяюсь к Александру, – сказал я и тоже вышел вперед.
– Илья и Саша, похвальное рвение, – хмыкнул руководитель исследовательской группы. – Хорошо! Легко соглашусь, я слишком трусоват, чтобы отпираться! – с усмешкой сказал седовласый, и его поддержал стройный хор смешков.
– Но то, что осложнений с нашей технологией не наблюдается ‒ это не значит, что все будет сладко! – сразу посерьёзнел руководитель, отпивая вино. – Как и по плану, удаление сторонних имплантов, всё-таки работать будем с нижним мозгом, хоть и работу с генами возьмёт на себя наша подсистема… Ладно, а сейчас давайте выпьем за успех!
И все громко зазвенели бокалами.
* * *
Проснулся я с ужасной болью в затылке и всем теле. Черт! Еле пальцы шевелятся, при диких усилиях тело отдаёт болью. Знал бы, что за «магическая инициация», покинул бы гостеприимный храм сразу же! Я разлепил непослушные веки. Глаза засыпаны песком. Видимо, лопнули капилляры…
– Рок! Он проснулся! – радостно закричала Эва.
– Не кричи… – осипшим голосом сказал я, корчась от головной боли.
– Ой!