Александр Алейников

Караван


Скачать книгу

на обе свои, только сейчас ощутив всю тяжесть усталости, повисшей на шее чугунной гирей. За всю карьеру ему так и не удалось разгадать, почему последний перед отпуском полёт всякий раз вместо будничного оборачивался сущим кошмаром с кучей поганых эксцессов, от которых хотелось удавиться.

      – Господи, да закончись ты наконец. – вдогонку умоляюще прошептал командир неизвестному адресату, покинув кабину.

      Не успела за командиром защелкнуться дверь, как Глеб Якимов принялся сокрушать воздух, выплёскивая закипающую злобу.

      – Что сидишь, как на сортире? – риторически сорвался он, обращаясь к бортинженеру, – Все борта ушли. Мы тут одни, как в жопе дырочка! Болтаемся и напрасно сжигаем время. У нас ещё достаточно топлива. Нет же – упёрся. Упрямый баран! Помяни моё слово, Сашка, он нас под монастырь подведёт такими выходками. Оно того не стоит, понимаешь? На самом деле я ума не приложу, чего ради они планируют подобные полеты ночью, когда уже при свете дня известно, что тут дрянь-погода? Зачем они ставят это на ночь?

      Гневную тираду прервал вернувшийся Руднев. Едва он успел опуститься в кресло, как на топливомере правового бака загоралась желтая надпись «LAW», сигнализирующая о малом остатке топлива. Через несколько секунд такая же лампочка загорится и на левом баке. Троице впервые в жизни приходилось наблюдать эту самую лампочку в действии, что должно было отправить систему нормального полёта в разнос. Но, как это часто бывает, дорогу постигает идущий, а удача – целует терпеливого.

      Казалось бы, ожидаемый Якимовым критический момент постучался в окно, но следом за сработавшими лампочками диспетчер подхода, будто назло выжидавшая апофеоза, только сейчас послала в гарнитуры экипажу манну небесную, обнадеживающе доложив: «Пулково-613, к вашему сведению, метеослужбе не докладывают о сдвиге ветра на полосе».

      Чувствуя, как ледяное напряжение, соблазнённое долгожданной возможностью повторного захода, цепями спадает с позвоночника, командир, сложив два и два, повелел готовиться к посадке. А его простецкое лицо с трудом сдерживало улыбку, предвкушая триумфальное шествие по головам скептиков.

      Следом экипаж чётко выполнял все полётные процедуры и находился в оптимальном рабочем состоянии, пускай и на пределе этого самого «оптимального».

      С включенным автопилотом и автоматом тяги самолёт начинает снижаться, выгрызая себе коридор в чёрном свинцовом московском небе. На тысяча ста метрах вновь началась сильная болтанка, сопровождаемая усилением перегрузки, но лётчики, измотанные тягостным ожиданием перемен, не повели и глазом, молча вжавшись в кресла. На высоте шестьсот метров и удалении двадцать километров от полосы произощёл захват курсового маяка системы ILS: автоматика, как швейцарские часы, начала выводить самолёт на посадочный курс.

      До полосы – двенадцать километров. Захватывается глиссадный радиомаяк, теперь автоматика управляет самолётом и по высоте, начиная снижать