Инна Лисович

Скальпель разума и крылья воображения. Научные дискурсы в английской культуре раннего Нового времени


Скачать книгу

предлагает вернуться к концепции Платона: «Итак, мы можем сказать, что прямолинейное движение может доставлять материал для сооружения, но раз последнее готово, то оно или остается неподвижным, или, если и обладает движением, то только круговым. Мы можем идти и дальше и признать вместе с Платоном, что тела во Вселенной, после того как они были сотворены и вполне установлены, были приведены на некоторое время своим творцом в прямолинейное движение, но что потом, когда они достигли известных предназначенных им мест, они были пущены одно за другим по кругу и перешли от движения прямолинейного к круговому, в котором они затем удержались и пребывают по сие время»[168].

      Геометрия и математика в сочетании с физикой движения и физическими свойствами предметов оказывается основой метода Галилея, но даже спустя 100 лет после Дюрера ему приходится в полемике с перипатетиками отстаивать их познавательный статус относительно физических тел:

      Сагредо. …попытка трактовать естественные проблемы без геометрии есть попытка сделать невозможное.

      Сальвиати. Синьор Симпличио, однако, этого не скажет, хотя я не думаю, чтобы он был из числа тех перипатетиков, которые отговаривают своих учеников изучать математику как нечто такое, что вредит рассудку и делает его менее способным к созерцанию.

      Симпличио. Я не сделал бы такого упрека Платону, хотя и сказал бы вместе с Аристотелем, что он слишком погружается в свою любимую геометрию и слишком увлекается ею. Ведь, в конце концов, эти математические тонкости, синьор Сальвиати, истинно абстрактны, в приложении же к чувственной и физической материи они не оправдываются. Так, например, пусть математики доказывают на основании своих принципов, что sphaera tangit planum inpunctо – положение, подобное нашему, но, как только дело дойдет до материи, все происходит иначе; то же самое хочется мне сказать об этих углах касания и пропорциях; они все ни к чему, когда дело доходит до вещей материальных и чувственных[169].

      Последующий диалог посвящен демонстрации Сальвиати возможностей применения математических методов относительно физических объектов. Тем не менее Симпличио настаивает на разделении применения математических методов относительно физических и метафизических объектов и рассматривает математическую точность как когнитивную помеху не только для чувственного, но и философского познания:

      Симпличио. Эти умозрения <…> кажутся мне теми геометрическими тонкостями, за которые Аристотель упрекает Платона, обвиняя его в том, что слишком усердные занятия геометрией удалили его от настоящего философствования; я знавал и слушал величайших философов-перипатетиков, которые советовали своим ученикам не заниматься математическими науками, так как они делают ум придирчивым и неспособным к правильному философствованию, – правило, диаметрально противоположное правилу Платона, который не допускал к философии того, кто не овладел предварительно геометрией