удивился он,
Что там, в театре – пустота…
Бутылок ботальон…
Унес бутылки Пес с собой
И Крысу их отдал…
За неудачный тот разбой,
Крыс прочь его прогнал.
Уныло Пес поплелся прочь,
Оленя видит друг.
Разговорились на всю ночь —
Безденежья недуг!
Олень устало рассказал,
Что денег не достал.
В Ярме воловьем побывал
И очень он устал.
Как ломовая лошадь, он
Работал у Слона…
Но в лавке лишь фарфора звон
И прибыль не видна!
Пошли к священнику Кроту.
Молился он за них,
Но видел только пустоту —
Господь покинул их…
Тяжел безденежья недуг,
Без денег – просто грех!
Здесь нужен доктор, добрый друг,
Врач-психотерапевт!
К Сороке-доктору друзья
За помощью пошли.
Но помощь странную они
У доктора нашли:
Психолог труд писала свой:
«Клин-клином выбьет вон!»
Пес пе6рвый на прием зашел
И вышел – сам не свой!
Олень к Сороке шел вторым.
Поведала она
Проделки все его жены…
Вот горе без ума!
Олень решил, что кончен срок
Его страданий тут,
Что он был полный идиот,
Его пути – капут.
Не смог позор такой снести —
Рога давили лоб!
С дороги сбившись по пути,
Пустился на утек!
И, стоя на Большой скале,
На шею жернов он
Надел, сказал: «Прощай!»– себе…
И прыгнул в бездну волн.
Но море взбушевалось вдруг,
Взвилися волны ввысь,
С Оленя жернов смыли вмиг
И утянули вниз.
Олень без жернова взлетел,
Как пробка над волной.
И, испугавшись этих дел,
Решил… поплыть домой.
Но где же берег? Вот дурак!
Нет берега-земли!
Лишь только каменный кулак
Уходит вглубь воды.
И видит он, раскрывши рот
Водой соленой полн,
Как исчезает берег тот…
И он один средь волн.
Исчез и берег без следа.
Олень решает плыть.
Оно понятно, но куда?
Не знает, как и быть!
Ну, в общем, наш Олень поплыл
Куда глаза глядят…
Про время он совсем забыл —
Кругом соленый ад.
Немало времени прошло,
Он выбился из сил…
Но что-то с ним произошло,
Про время он забыл:
Он видит землю между волн,
Он к ней скорей плывет.
Олень надеждой, счастьем полн…
Но вдруг он УЗНАЕТ:
Ладонь раскрытая лежит,
Блеща Большой Скалой.
Но… только… левая она,
А та была правшой!
Олень наш был большой глупец,
Другую жизнь он ждал.
Но тут он понял наконец,
Что