указал своей роте, где остановиться. Измотанные долгим маршем, солдаты со вздохами облегчения принялись скидывать тяжёлые ранцы. Многие тут же попадали на землю, потянулись за кисетами и манерками с водой. Кашевары принялись собирать хворост для костров.
– Что там горит? – спросил Павел у дежурного офицера, указывая в сторону степи.
– Казаки поджигают стога, чтобы не достались врагу. А там дальше, видите, где особо дымит, – это аулы. Вы, прапорщик, уложите своих солдат пораньше. Пусть хорошенько выспятся. Завтра работы будет много. Люди нужны свежие.
Павла пригласили в компанию офицеров сапёрного батальона выпить чаю. Небольшой пузатенький самовар с закопчённой трубой закипел быстро. Скатерть расстелили прямо на земле. Закуска небогатая: хлеб, сыр, холодная говядина. Зато фруктов – целая гора. Ординарцы постарались: обчистили местные сады. Персики с розовыми бочками, тонкокожие яблоки, сиреневый инжир, огромные кисти янтарного винограда.
После чая Павел прилёг на землю. Укутался в шинель и попытался уснуть. Не тут-то было! По дороге топала пехота, стучали копыта, скрипели колеса. Тяжёлые орудия грохотали по камням.
Рядом остановился какой-то полк. Солдаты шумели, стучали ложками, поедая кашу из котелков. Поев, закурили, завели беседу.
– Эх, браточки, ничего хорошего завтра не ждите, – вздыхал один, судя по голосу, из стариков.
– Это почему? – вопрошал другой, голосок молодой, звонкий.
– Поверь мне, я знаю. Вот, хотя бы взять то, что у нас водки нет. А как без водки воевать?
Его тут же невесело поддержали несколько человек.
– А почему водки нет? – опять вопрошал молодой.
– А это ты у нашего полковника спроси, браток, в какой карман он деньги винные наши положил? Подумал, наверное: зачем нам водка, коли половину перебьют? А деньги, как лежали у него в кармане, так и останутся.
– Давай у маркитанта в долг попросим. А коль убьют, так и возвращать некому, – невесело пошутил кто-то.
– Захотел маркитанта обдурить! – усмехнулся старик. – Это на манёврах он тебе в долг даст, а перед боем – шиш. Он, жидёнок, соображает, где нажиться можно, а когда улепётывать треба. Вот увидишь: как только пушки заговорят, его и след простынет.
Подошли отставшие солдаты.
– Ох, чёртов хребтолом, чучело телячье, – выругался солдат, скидывая с плеча ранец. – До чего же тяжёлый.
– Ты, не ругай ранец, – сказал ему на это старый солдат. – Без него пропадёшь. Береги его, и он тебя сбережёт. С ранцем солдат – что улитка, а без ранца – слизняк.
– Мешок с сухарями – вот что главное для солдата, да манерка с чистой водой, – сонно сказал кто-то.
– Все о брюхе думаешь, – укорил его старый солдат.
– Гляди-ка сколько костров в долине. Никак французский лагерь? – вздохнул пришедший.
– Ихний. Ох, браточки, хлебнём мы лиха. Сколько же их там!
– Хватит языками чесать, – строго сказал подошедший унтер-офицер. – Чем молодых стращать, лучше