лишённые этого омерзительного качества. Подающие достойный пример!
Уильям пропустил её слова мимо ушей и перевёл взгляд на убранство обеденного зала: хорошо освещённое, просторное помещение с высоким сводчатым потолком могло вместить до пятидесяти человек. Гилберт Брионский страстно хотел расширить свои владения, однако, не поделил земли с соседом, лордом Эшафуром. Споры были настолько ожесточённые, что герцогу Нормандии пришлось остановить кровопролитие. Он посвятил двух сыновей лорда в рыцари и заставил графа отступить. До конца своих дней Гилберт Брионский делал пожертвования монастырям, был одним из опекунов молодого Вильгельма Завоевателя, а сын графа, Ричард, уже сопровождал того в завоевании Англии. Находясь здесь, в замке Орбек, откуда пошёл род де Клер, Уильям ощущал странное спокойствие, которое не могли пошатнуть ни болтовня Агнессы, ни предстоящий поход, ни проблемы, постоянно беспокоящие его в Шотландии. Он ощущал, что приблизился к первоисточнику – из него мог черпать силу и уверенность, которую ему давало знание своих корней. Смотрел на выцветшие гобелены – в тех местах, где на них падали прямые лучи солнца, виднелись белые прямоугольники, напоминая развёрнутые свитки с ненаписанными посланиями. Чистый пергамент, на котором род де Клер ещё напишет немало строк.
– Уильям, я же права? – донёсся до него голос Агнессы. Он перевёл на неё взгляд и заметил, что крепкий сидр уже ударил графине в голову.
– Разумеется, – он кивнул, не понимая, о чём она говорила только что.
– И вот тогда я поняла, что мне нужно принять Нормандию всем сердцем, – сокрушённо произнесла графиня, обращаясь к Раулю и Аделаиде. – Мы, саксонцы, бываем такими простодушными! И что бы про нас не говорили, это не будет являться чистой правдой! Но посудите сами! Моя бедная Англия была разорвана в клочья: на неё постоянно кто-то нападал – с севера и с юга, с моря и на суше. Моя мама рассказывала, что корабли Вильгельма Первого выглядели устрашающе. Всё море было усеяно ими! А в итоге несчастный Гарольд Годвинсон получил стрелу в глаз на поле боя! Это всё так печально…
Чувствуя, что ещё немного, и Агнессу занесёт не в том направлении, Уильям поднялся и подошёл к ней.
– Леди Агнесса, – мягко сказал он, – пока не село солнце, я хотел бы показать яблони, раз вы хотели узнать насчёт изготовления сидра. А завтра мы уезжаем.
– Я надеялась остаться подольше, – она посмотрела на него в притворной обиде. – Здесь такие милые люди!
– Мне нужно быть у Роберта, – Уильям оставался непреклонным.
Агнесса нехотя поднялась и опёрлась на его руку.
– Я только начала радоваться жизни, – понизив голос, сказала она и хихикнула, прикрыв рот ладонью. – А танцы будут?
– Не сегодня, – Уильям приподнял левую бровь и взглядом указал в сторону выхода. Повернувшись к Аделаиде, сказал: – Дождитесь меня. Я хотел бы поговорить с вами сегодня после того, как вернусь.
– Как вам будет угодно, милорд, – она почтительно