А возможно, существует другая параллельная реальность, где они никогда не расставались. – Диана смахнула слезу, – Простите, это так… Так по-детски…
– Вас сильно ранила эта история?
– Меня много чего ранит, когда я вспоминаю моё детство. Просто тогда… В сенях в 1996 году я впервые увидела, как плачет мама. Я думала, что мама не плачет, ведь она хорошая, а хорошие люди не плачут. А потом мама плакала при мне лишь спустя пятнадцать лет, когда я спросила про Ласку. И я снова утешала её, словно мы поменялись местами. Словно это она была той девочкой, которой больно и страшно, а я была её матерью…
Спасительный Савка
Савка был старше Динки на три года. Первые несколько лет жизни мальчик сильно болел, поэтому мать заметила беременность Динкой лишь на сроке три месяца. Когда женщина ложилась с Савкой в больницу, ей часто приходилось оставлять маленькую Динку на отца и Машку. В это время Динка обычно сваливалась с высокой температурой, худела и начинала мочиться в постель не только по ночам, но и днём. Все таблетки, которые ей пытался впихнуть отец, тут же оказывались на одеяле вместе с рвотой. В такие моменты Динка не боялась, что её треснут за испачканное одеяло. В такие моменты она умирала на какое-то время. Её не интересовали даже сладости с фруктами, которые в обычные дни редко появлялись в их доме. Лакомства, купленные отцом, обычно так и оставались лежать нетронутыми на табурете рядом с кроватью до самого приезда матери. Однако стоило только матери вернуться домой, щёки Динки наливались, подобно спелым яблокам, глаза зажигались озорным детским огоньком, и проблема частой смены обмоченных простыней переставала быть такой острой. После болезни девочка прятала конфеты в шкаф и под подушку, а потом съедала их, изредка делясь с Савкой.
В отличие от светловолосой румяной Динки, Савка всегда выглядел болезненно. Его оттопыренные уши выглядывали из-под жгучих чёрных волос, на стрижку которых у матери часто не было времени и сил. Однако даже сильно отрастая, шевелюра Савки не опускалась на плечи, а топорщилась в разные стороны, из-за чего детская голова на тонкой шее напоминала чупа-чупс. Савка страдал от постоянной аллергии, он часто чихал и задыхался, и на его щеках и теле годами не проходил диатез. Именно для Савки изначально заводились козы – козье молоко в первые годы жизни мальчика оказалось для него наименее аллергенным.
* * *
– Я обязана ему жизнью, – Диана глубоко вздохнула и на несколько секунд закрыла лицо ладонями, – мне кажется, именно с тех пор я и боюсь высоты и воды…
* * *
В тот летний день 1993 года Савке и Динке разрешили поиграть с соседскими детьми вне ограды дома, чтобы попускать кораблики в луже у калитки.
Соседские девчонки восьми и десяти лет, а также их старший брат, которому должно было исполниться тринадцать, выпросили у своей матери старую газету и принялись за дело.