завтрака. Ты можешь давать распоряжения о завтраке заранее, на свое усмотрение. Обязательна овсянка и блинчики с сиропом. И мой протеиновый коктейль. Рецепт тебе даст моя старая кухарка Елизавета или девушка, которая ее заменяет теперь. – Он выжидающе смотрел на меня, видимо, ожидая подтверждения, что я услышала. Я кивнула, снова подавляя в себе желание отпустить неуместный комментарий. Например, спросить, стоит ли мне записать его пожелания. Или заметить, что слово «кухарка» давно стало архаизмом. – Ты должна присутствовать на завтраке. И будь добра, – он окинул меня неодобрительным взглядом, – одевайся на завтрак подобающе. Если это домашняя одежда, то это должен быть хотя бы трикотажный костюм соответствующего качества.
Я осмотрела свое тело, завернутое в зеленый шелк.
– А этот халат, по-твоему, неподобающего качества? – не сдержалась я.
– Качество в нем прекрасное, – ответил он с тем же непроницаемым лицом, как будто отчитывал провинившегося ребенка. – Но я прошу тебя не выходить в нем к завтраку. Здесь это позволительно. Но только потому что мы на отдыхе, и ты только учишься соответствовать моим требованиям.
Ух ты, ж мать твою! Соответствовать его требованиям? Вот это было заявление года. Интересно, что было бы, ляпни я такое? Не успеваю озвучить мысль, как он продолжает:
– Ужин ровно в семь. Если я буду задерживаться на работе, буду заранее предупреждать.
– Я не ем после шести! – выпалила я, не в силах сдержаться. Да что там говорить, мне было любопытно посмотреть, покроется ли его безупречное лицо пятнами от гнева.
– Что, прости? ― спросил он, приподняв одну бровь. В его взгляде мелькнуло раздражение, и я мысленно дала себе пять за еще одну мимолетную эмоцию, вызванную у него.
– Ничего. Ради тебя я подстроюсь, – тихо пробубнила я, опуская взгляд к тарелке.
– Хорошо, – Он легонько похлопал меня по лежащей на столе руке. Мой взгляд метнулся к его руке и потом – к лицу. Он быстро отвел взгляд, убрал руку и продолжил: – Два раза в неделю мы будем ужинать в ресторане. Возможно, иногда в компании важных людей. Скорее всего, это будут вторник и пятница. В остальные дни ужинать будем дома. И не забывай о соответствующей случаю одежде, – процедил он сквозь зубы, снова красноречиво взглянув на мой халатик.
Я лишь вздохнула от безысходности. Меня ждала прекрасная перспектива: всю жизнь барахтаться в золотой клетке или, понурив голову, выдавать ему те песни, которых он ждет от меня. Нужно будет поинтересоваться у мамы, принято ли женщинам нашего круга заводить себе горячих любовников. Я надеялась, что хотя бы такое невинное развлечение поможет мне скрасить ужасные дни заточения в башне его пафосного величества.
Игнат поднял газету с края стола, расправил ее и начал читать. Я продолжала жевать почти безвкусные блинчики, глядя, как пушистые края волн набегают на белый песок.
– Амалия, – позвал муж, не отрываясь от газеты, – нам также нужно определиться с расписанием выполнения супружеских обязанностей, – пробормотал