Наблюдать со стороны за такими зигзагами решений было весьма любопытно, но волей-неволей я сравнивала себя ними. Был ли у меня план? Кажется, нет. Какие-то сильные желания, цели? Снова нет. Я упёрлась в своём мирке в потолок работы редактором, и как будто нашла в этом спокойствие. Раньше я могла только мечтать, что на свете существует работа, которая будет мне по душе. Теперь мне казалось, что я вполне счастлива. Однако это невольное сравнение заставило меня слегка обнажить зависть, значит, не всё так безоблачно в созданном мной мире. Может быть, пришла пора подумать об отношениях? Но одна мысль о вынужденных поисках, знакомствах, общении, рассказах о себе, неудачах, потраченном времени, приводили меня в ужас. В моей голове иногда рождались сценарии романтических отношений, но реальные люди почему-то не хотели им следовать. Спотыкаясь о разочаровывающую реальность мне и вовсе перехотелось строить отношения. Одной комфортнее. К тому же, так я могу сосредоточиться на работе, и может быть когда-то я тоже стану главным редактором. А любовь… лучше заведу кошку, если найду такую породу, с которой справится моя аллергия. Стало быть, в какой-то степени у меня тоже был план.
В офисе меня ждал неприятный сюрприз – на почте было одно новое письмо с уже знакомой мне припиской «переделать». Сдаётся мне, скоро в моём списке аллергенов появится новый пункт. Я вздохнула и принялась за работу.
Выездной обед – мероприятие, приятное для души, но никак не для рабочего графика. Уложиться в час никогда не выходит, а значит снова придётся задерживаться. Честное слово, такой режим работы начал меня утомлять.
В тот день я закончила не так, чтобы поздно. Варя ушла домой до меня. Я вышла, когда в окнах уже стали загораться тёплые лампы, и население города спешило разогревать ужин. Улица становилась зябкой, я плотнее укуталась в свитер и поспешила домой. Напротив нашего здания, у ворот завода сидели несколько подростков, они что-то выпивали и гоготали на всю улицу. Я поёжилась и прибавила шаг. Компании подростков всегда заставляли меня немного напрягаться. Ещё не пристроенные к делу взрослые, уже не дети, казалось, они и сами не знали куда себя деть, и так сильно стремились показать всему миру, что они существуют, что использовали для этого совершенно неподходящие инструменты. Всегда громкие, крикливые, равнодушные к чужим интересам, они пугали своей свободой, страстью к экспериментам. Они словно искали границы дозволенного, и я интуитивно всякий раз при встрече с ними хотела себя оградить от нечаянного попадания в поле их изысканий. Рассуждая таким образом, я насупилась, ускорилась и постаралась всем своим видом показать, будто вообще их не заметила.
– Эээ, пссс, теть, – внезапно услышала я за своим плечом, – сигаретка есть?
Я постаралась не принимать во внимание это «псс» и «теть», бросила только: «Не курю» и не изменила темпа.
– Погоди, погоди, куда ты так спешишь? – один из компании бодро зашагал рядом со мной, испытующе заглядывая мне в глаза, не стирая с лица нахальной ухмылки. У меня вдруг похолодели пальцы, как будто видишь