Платонов сделал предложение Петре?
Люди вообще стыд потеряли. Ведомые излишним любопытством, забывают даже о простых правилах приличия.
– Моя начальница не делится со мной личной жизнью, Агата Исааковна.
– Это само собой, моя дорогая. Но вы девушка не глупая и наблюдательная…
Она посмотрела по сторонам и приблизилась, нарушая моё личное пространство. Ладонью накрыла моё запястье, а затем заискивающим тоном, словно я её самая близкая подруга, с которой она по четвергам ужинает в «Сабо», произнесла:
– Поэтому мы подумали, вы, возможно, знаете некоторые обстоятельства из её жизни. – Она поиграла бровями и мило улыбнулась тёмно-вишнёвыми губами.
Вот пристала. От таких особ трудно отвязаться. Лишь столкнувшись с грубостью, они могут отступить. Но я, естественно, не могла себе позволить столь похабное поведение.
– Агата Исааковна, у вас, к счастью, появилась великолепная возможность лично спросить у господина Платонова или Петры о их планах. Они как раз направляются к нам, – в моём голосе неприкрытая истерика, но на неё, слава богу, никто не обращает внимания, так как оно уже направлено на красивую пару, которая медленно, но уверено направляется к нам.
Что же делать? Как быть? Какую модель поведения выбрать? Я абсолютно не готова к подобным испытаниям и потрясениям. Боюсь, моя выдержка не настолько железная, чтобы пройти через такие переживания.
А он не изменился. Ни капельки. Лишние килограммы, в отличие от меня, он не набрал, по-прежнему мощный, поджарый, и поступь плавная, как у пантеры – нет лишних рванных движений. От него веяло спокойствием и неким равнодушием. И ощущения, которые испытывала в его присутствии, остались неизменными – нервничала, хотя понимала, что повода нет. Я не совершила ничего плохого…
Ох! А не совершила ли?
Мои чувства максимально обострены, не только из-за излишней эмоциональности, но и из-за выпитого бокала шампанского. Постаралась взять себя в руки и успокоиться хотя бы для того, чтобы мой голос не дрожал от переизбытка эмоций, когда мы поздороваемся. А это, к сожалению, неизбежно. Раствориться в толпе или слиться со стеной у меня вряд ли получится.
– Какая неожиданная встреча, Влад, – в унисон пропели подруги, подставляя для поцелуя гладкие, исколотые филлерами щёки.
– Ольга, Агата… Вы, как всегда, превосходны.
Услышав глубокий голос, в котором по-прежнему простреливала волнующая хрипотца, вновь почувствовала необходимость сделать глоток шампанского.
Я почти не дышала, затаившись за высокой скульптурой, и, конечно, понимала, что поведение моё глупое и наше «знакомство» неизбежно. Но я ничего не могла с собой поделать и крайне нуждалась в дополнительной минуте, чтобы прийти в себя.
– Знал бы Лёнчик, что ты здесь окажешься, он бы тоже составил мне компанию.
– Не уверен, Агата. Он ни за что не променяет спокойный вечер перед телевизором и банкой пива на выставку, – он глянул на ближайшие скульптуры, – посвящённую коротконогим цаплям и слонам,