едва ли двумя словами обмолвился. Тогда как? Я удивленно моргнула, сощурилась. И уже так, с прищуром, на него уставилась. Пусть не думает, что от меня укрылся его номер. Я, может, сплоховала, еще толком не очухавшись от болезни, но… Будь я в форме, так легко он меня бы в жизни не раскусил. Может, этот парень и обладал какими-то хитрыми техниками допроса (а то, что это был профессиональный допрос, я уже не сомневалась), но так и я рядом с Сашей чему-то да научилась. Хотя после того, что я разболтала, сейчас ему в это поверить было наверняка непросто.
В общем, я смотрела на него, и смотрела. И понимала, до какой степени он непростой. И что за этими улыбочками, которые он адресовал всем без разбору, пряталась та еще личность. Хладнокровная. Жесткая. И даже немного пугающая, если глубже копнуть. И оттого, как ни странно, еще более интересная.
– Ох, брат мой покойный, хоть так и нельзя о покойниках говорить, специалистом был хорошим, от бога! А вот отцом… – тётя Надя покачала головой. – Где это видано – завещать все свои деньги институту, в котором работал? Это при живой-то дочери. Квартиру, и ту нам с Костиком отписал. Сколько уговаривали, чтобы Арише! Ни в какую. Говорит, пусть сама в этой жизни пробивается. Да кто ж против? Она и так, вон, умничка какая. А он оставил девочку без крыши над головой.
– Может, думал, что Арише и не надо ничего. В надежных-то руках мужа, – предположила Лидия Сергеевна, участливо похлопав меня по руке.
– А я и была в надежных.
Улыбнулась. И так, с улыбкой на губах, отвернулась к окну. И в отражении стекла я будто вживую видела хронометраж нашей жизни. Пять самых счастливых лет. Они и были моим наследством. А что касается имущества… Саша, как оставил все жене и детям при разводе, так больше ничего и не скопил. С деньгами он расставался легко. И вообще не имел привязанностей к материальному.
Единственное, о чем я жалела, так это о том, что у нас не было детей. Саша не хотел. Говорил, что уже не в том возрасте. А я не настаивала…
– Ариш, а ты не желаешь прогуляться? Я слышал, при простуде полезно. К тому же на улице така-а-ая красотища. Недолго. Подышим немного воздухом, и сразу назад, – возвращая меня в реальность, спросил Ринат.
Предложение было заманчивым. Я согласилась. Оделась быстро, а когда мы остались одни, поинтересовалась:
– Ну, спрашивай.
– Что спрашивать? – наигранно удивился.
– Да вот сама не знаю. Ты вроде бы все у меня еще за столом выпытал, – улыбнулась, а он запрокинул голову и засмеялся. Явно признавая, что грешен, но ничуть того не стесняясь.
– А ты, Арина Германовна, не такая простая, как кажешься, да?
– Не знаю. Я вообще не хочу казаться. Я хочу быть. Ну? Так ты расскажешь, чем я обязана такому тщательному допросу?
– Да вот… Брату ты моему нравишься.
– Правда? И что? Ты прикидываешь, достойна ли я такого счастья?
– Да теперь уж и не знаю. Мне, может, самому такая корова нужна, – сказал и стоит, лы-ы-ыбится во все тридцать два. Только знаете что? Улыбка-то и близко не касается глаз.
– Так