еще добавил, – сказал я искренне. – И вообще с тобой перестал бы общаться.
– Вот видишь! Зло должно быть наказано, так папа всегда говорит.
– Милиция его накажет.
– А за что, Дим? А за то, что он детям вредил? Дураков из них делал, его накажут?
Я промолчал.
– Помнишь, он так и сказал: ничего, наши детки все сожрут. Я ему этого не прощу. Я в одной книге прочитал, что зло должно быть наказано… Вот слово это забыл. Ну, в общем, какое зло сделал, такое и наказание должно быть. По полной программе.
– Мама говорит, что ты идеалист.
– Это плохо? – спросил Алешка.
– Это еще хуже, чем романтик.
– А кому хуже? Я не хочу так жить, чтоб от меня было кому-нибудь хуже. Кроме врагов, конечно. А если плохим людям делаешь плохо, значит, хорошим людям от этого хорошо. Верно?
Он не идеалист, подумал я, точно не зная, что это такое. Но он маленький философ. И большой борец за справедливость.
Глава XII
Находка в пещере
В доме настал мир. Крючки мы вытащили. Удочки убрали подальше от дома, поставили их под березы. Мама спрятала свое любимое выходное платье в чемодан и туда же убрала папину куртку. Чтобы больше не рисковать праздничной одеждой.
Лешка все время пропадал у Пал Данилыча, дрессировал его животных и даже хвалился, что научился не только запрягать в телегу его Маруську, но и ездить на ней верхом.
А поскольку сторожка находилась сравнительно недалеко от Мрачного дома, он не упускал возможности приглядывать за Грибковым.
– Знаешь, Дим, – как-то сказал Лешка мне по секрету. – Этот Грибков, кажется, начинает подозревать, что плохо его дело.
– Еще бы! После таких сюрпризов.
– Ты не смейся. Как бы он не удрал раньше времени. Или еще чего-нибудь не придумал.
– Ну и что?
– Нужно к нему агента приставить. Постоянного.
– Петуха Ваську, что ли? Он боевой.
Но в душе я согласился с младшим братом. Мы этому Грибку уже примелькались.
– Васька мне для другого дела нужен, – серьезно сказал Алешка. – Ты Петюню уговори, он шустрый. И малозаметный. Отлови его и уговори.
Отлови… Легче дикого мустанга в бескрайних прериях отловить, чем этого малозаметного Петюню.
И я отправился на поиски Петюни. И я нашел его. Он неторопливо шагал от наших дальних соседей и нес за пазухой килограмма два зеленых ворованных яблок. Одно из них он грыз на ходу, отчаянно морщась.
– Петюня, – сказал я. – Тебе все равно делать нечего…
– Не скажи, – протянул он. И по его тону было ясно, что не все он сады и огороды облазил и не все собачьи хвосты оттоптал.
В общем, торговались мы долго, Петюня хорошо разбирался в принципах рыночной экономики. Но тогда я сказал:
– Вот что, мой юный друг. Или ты будешь работать даром, или твой батя сегодня же узнает о твоих набегах на чужие сады и огороды.
И в доказательство я перечислил все его подвиги, которые мы разглядели в ночной бинокль.
Петюня разинул рот. Такого он не ожидал.
– Ладно. –