перед новой генерацией нечисти, разгулявшейся на нашей земле!»
– Жесть…
– Мы уже знали, что майданные поезда дружбы до Крыма не добрались и теперь их конечная станция – Одесса. После светлых, ярких событий десятого апреля на митингах всё чаще раздавались призывы к активным действиям, ощущались недовольство и смутный такой, ещё не оформившийся до конца, нехороший страх. Майданутые затаились, город находился под нашим контролем. В наших дружинах было много бывших ментов, не поддержавших бандеровцев и мгновенно люстрированных, и они представляли собой конкретную физическую силу. Второе мая обещало стать очень горячим днём. У бандерлогов уже состоялось небольшое турне по городам страны: в Николаеве, вон, концерт удался на славу…
С утра в городе жара была нечеловеческая. Все чувствовали эту неотвратимость, а отступать было некуда. Страх за собственную шкуру уступал место великому, благородному и прекрасному страху за общее дело, и я шёл вперёд во второй шеренге дружинников. Майданутые собирались провести митинг вместе с ультрас, местным нацистским отребьем и мелкими шайками, поддерживающими переворот. Нас начали вести менты. Отвлечь их было не трудно: мы изобразили, что движемся в сторону Дерибасовской, а потом, по команде, резко развернулись. Я со своей пятёркой дёрнул вперёд, чтобы милиция нас не заблокировала. Я так в жизни не бегал, ноги сами несли! Вдохнул только возле круглого дома на Греческой площади. Первая стычка случилась, когда оставалось пройти полквартала до Соборной площади, где собирались бандерлоги.
В нас полетели взрывпаки, камни, дымовые шашки. Толпа шумела, солнце жарило. Среди нас были и люди в полном обмундировании – в брониках и касках. После короткой потасовки с их авангардом нас всё-таки разделили менты. Наши начали строить баррикады, а майдауны стали пытаться обойти нас по флангам. Толпа расходилась, как библейское море.
Я взял на себя оборону левой стороны. Рядом стояли пацаны лет по пятнадцать-шестнадцать, и, куда деваться, пришлось мне принять командование этим небольшим звеном. Врагов было раз в десять больше. Понятно стало: дело идёт к тому, что нас всех просто окружат и побьют. – Как в Запорожье в тот раз, когда горстка людей с георгиевскими ленточками шесть часов стояла под градом летящих в них камней, яиц и ругательств.
– Ага. Мы тут же принялись строить баррикаду между двумя колоннами из подручных средств. В ход пошёл металлический забор со стройки рядом, всякие ящики, доски, мешки и вообще всё, что под руку попалось. Мы оставили небольшой проход, куда больше двух человек разом протиснуться бы не смогли, а как только появились незваные гости, в них полетели камни, и они отступили. Первая волна атаки была успешно отбита. За мусорками и шаурмятней спрятался полевой госпиталь. Там наши женщины, и девчонки совсем… Наши. Куча раненых – их нужно было бинтовать. Я пробрался к будке с шавухой, где лежали деревянные поддоны, отлично подходящие для укрепления баррикады. Продавец-араб пытался