туфли, взбила причёску и подошла к зеркалу. В принципе с внешностью все было неплохо, единственное – чуть бледновата, но, вкупе с кровавой помадой и причёской в стиле Мирей Матье, очень украшавшей её густые, качественно оттененные светло-каштановой Гаммой, волосы, бледность смотрелась изысканно и нежно. Да и длинные серьги с хорошими изумрудами в виде капель, придавали её облику некоторый экзотический шарм. Маргарита и с платьем постаралась, тонкий шёлк цвета подвявшей травы ложился плотно и почти в облипку, подчёркивал постройневшие изгибы точно и сексуально. Особенно нравился самой Маргарите разрез – он был загадочен и неуловим, зато очень вовремя показывал аппетитную ляжку, причём по самое небалуй. Вдоволь накрутившись перед зеркалом, Маргарита придвинулась к стеклу поближе, чтобы поправить слегка поехавшую стрелку в углу глаза, и тут, в зеркальной мерцающей глубине увидела шефа. Он стоял поодаль и внимательно рассматривал откляченную попу своего второго Зама, причём эта картина явно доставляла ему немалое удовольствие. Увидев покрасневшее и напряжённое лицо Самого, Маргарита, почему-то струсила. Сжавшись в комок она проскользнула мимо Самого в актовый зал, где должна была проходить торжественная часть, и нос к носу столкнулась с Вовкой.
– Не лети, ласточка моя сизокрылая. С таким справным крупом ты меня снесешь на повороте и в стенку вмажешь. Ходи постепенно, ты же начальник, а не курьер поганый, типа меня.
Вовка посмеивался, покручивая небольшой, ухоженный ус, и Маргарите стало легко и спокойно. Раз Вовка здесь, то ей ничего не угрожает, все будет хорошо.
– Ух ты. Тебя что, Вов, тоже пригласили? Не могу поверить, куда ныне демократия дошла. Прям до курьеров.
– Да прям, скажешь тоже. На работе я, отнеси-принеси. Но зато заплатят вдвойне, хоть так. Ладно, пошёл я. Много не пляши, болеешь ещё.
Застолье, которое продвинутые секретарши и помощницы Самого устроили в виде фуршета, было пышным. Маргарита сначала пить побаивалась, потом, разом махнув фужер шампанского, разошлась и, часа через полтора, поняла, несмотря на туман в голове, что ей хватит. Лёгкий дурнец смущал, но зато беды и печали отошли на дальний план, все стало трын трава, и даже тяжёлый взгляд шефа, который Маргарита все время ощущала на себе, казался скорее комплиментом, чем унижением. Часам к девяти, распаренная, как после бани, она решила пойти к себе, немного отдышаться, может даже прилечь, диванчик у неё был небольшой, но удобный. В кабинете было тихо, темно и прохладно, Маргарита хотела включить настольную лампу, потянулась через стол, но не достала. Обходить здоровенную п-образную столешницу ей было лень, поэтому она задрала узкое платье выше бёдер, легла на стол животом, дотянулась, щёлкнула выключателем и решила остаться так, немного полежать. Голова плыла, комната медленно вращалась, поэтому до неё не сразу дошло, что в дверях кто-то стоит.
– Так и замри. Не двигайся. Хорошие девочки слушаются пап.
Маргарита, мгновенно протрезвев, хотела было сползти со стола, но тяжёлая туша камнем придавила