раздумывая, что же мне делать. И сейчас хожу по комнате, жадно глотая кофе, чтобы проснуться, а душа рвётся выбежать из комнаты и пойти все выложить Амиру. Даже если я похожа на его жену, то это всего лишь внешняя схожесть. А вот ДНК-тест, который можно сделать мне с малышом, расставит все точки над «и». Я не его мама. Биологически.
Я подхожу к окну, и вздрагиваю, выронив из руки чашку.
– Господи, – я резко оборачиваюсь. За спиной стоит Амир. И когда только он успел зайти?
– Почему еда по-прежнему у двери?
– Я не хочу есть, – осторожно отвечаю я. Он смотрит на меня так, будто я – назойливая мошка, которую он по недоразумению не может прихлопнуть сию же секунду, и вынужден терпеть.
– Ты должна есть, – произносит он, а я, не выдержав, начинаю смеяться. Это нервное. Закрываю устало лицо руками и пытаюсь сдержать глупый истеричный смех. Это просто невыносимо. Он со всеми людьми обращается, как с бездушными куклами?
– Я! Не! ХОЧУ! – произношу я твёрдо каждое слово, – будете кормить меня насильно? Впихивать еду в рот?
– Можешь хоть собакам отдавать, но еда не должна оставаться, – от его холодного и непробиваемого тона я передергиваюсь, – запомни, Мирослава, пока ты здесь, то ведёшь себя, как примерная жена.
– Сделайте ДНК-тест, – я убираю руки от лица и смело смотрю на своего похитителя, – малыш, которого я вчера спасла – не мой. Это подтвердит тест, и вы сможете меня отпустить на все четыре стороны, продолжив искать настоящую жену.
Я замолкаю, потому что во взгляде Амира появляется очень тёмная и нехорошая эмоция, с которой он вчера смотрел на меня ещё в коридоре моей квартиры. Что я не так сказала? Я испуганно сцепляю руки, стараясь справиться с волнением. Я вроде слова не перепутала, глупость не ляпнула. Чего он?
Он делает шаг ко мне, и я опускаю взгляд, нервно сглотнув. Будь он менее огромным, и мне было бы проще выдержать этот моральный терроризм, но сложно казаться уверенной и твёрдой, когда твои глаза находятся на уровне груди оппонента.
– Собираешься врать до последнего или надеешься сбежать? – холодно произносит Амир, – или хочешь, чтобы потом пошел слух, что я делал ДНК-тест сыну, потому что моя жена – потаскуха и нагуляла его?
– Да нет же, – тихо произношу я, – я просто хочу доказать свои слова.
– Ты, кажется, слабо представляешь, что предлагаешь мне. Одевайся и иди к ребенку.
– Пожалуйста. Вы ломаете мне жизнь.
– Твои доказательства ничего не изменят. Ты в любом случае никуда не уйдёшь.
– Что!? – пораженно вдыхаю я, – Вы с ума сошли? Я вам не ваша игрушка!
Амир снова приближается ко мне, и я прячусь назад. Он наступает на меня, а я испуганно смотрю на него. Лодыжки внезапно упираются во что-то твёрдое, и я, не удержавшись, падаю назад. На кровать.
– Тебе лучше быть тихой и покорной, – усмешка становится кривой, когда Амир наблюдает, как я пытаюсь отползти от него подальше, – притворяешься невинной девочкой – притворяйся убедительнее, чтобы не злить меня. Иначе я вспомню, что моя жена – потаскуха.
– Я