Да…
– Лера, сейчас есть температура? – обернулась она к дочери. Девочка кивнула.
– Да, и сейчас есть небольшая… Чешется говорит… На животе… И на спине…
– Лера, еще где?! – Лерка молча указала на ноги и промежность.
– Везде, Нина, везде! Да, и ТАМ тоже! Ладно, жду. – она отключилась и бросила телефон на подушку.
– Мам, да успокойся ты! – Лерка присела рядом, прижалась головой к руке, – все нормально, почешется и перестанет.
– Ох ты моя девочка, – Юлька чмокнула Лерку в волосы, потом присмотрелась, раздвинула пряди и покачала головой, – и на голове тоже, чтоб ты знала…
Нина прибежала не прошло и десяти минут. С собой она принесла чемоданчик, с которым ходила по домам к заболевшим. Заставив Лерку раздеться до белья, она осмотрела племянницу, заглянула в горло, измерила температуру своим термометром.
– Это ветрянка, – вынесла она вердикт, и мать и дочь обе уставились на Нину непонимающим взглядом.
– Чего?!
– Ветрянка?!
Нина кивнула.
– Но она же болела ветрянкой! – Юлька в сомнении уставилась на дочь, – помнишь, ей три года было, когда она в садик пошла!
– Не помню! – Нина улыбнулась, – мне тогда было шестнадцать, и не было никакого дела до вашей ветрянки.
– Ну как же! Тогда еще твой отец заразился! Не помнишь? Тоже красными пятнами покрылся весь!
– Не помню! – Нина махнула рукой, – может это вообще краснуха была! Или розеола. В общем, ничего страшного я не вижу, но, если ты волнуешься, идите на участок, я Лидии Марковне завтра с утра позвоню.
– Да-да…– Юлька растерянно мяла полотенце, – и что нам теперь делать?
– Ну как – что: в школу не ходить, много пить, лежать, отдыхать, а не пялиться в приставку, – на этих словах она обернулась к племяннице, – и главное, замазывать пупыри зеленкой.
– Зеленкой?! – Лерка округлила глаза, – ни за что! Сдурела что ли, как я потом на люди выйду!
– Ладно, не вопи, – Нина рассмеялась, – можно и не зеленкой, я напишу на бумажке, все равно вы не запомните.
Юлька приглашала Нину остаться, время было позднее, да и ей хотелось пообщаться с девушкой, тем более, было о чем, очень хотелось повыспрашивать Нину о таинственном возлюбленном, но Нина отказалась, сославшись на то, что у свекрови третий день повышенное давление и надо быть ближе к ней. Юлька согласилась. Особой теплоты в отношениях между ней и Татьяной Петровной не было, но за эти годы она поняла, что свекровь – женщина не злая, а вечно угрюмая оттого, что держит все свои переживания в себе. Она по-своему любит Лерку, да и дочь охотно ходит к бабушке, значит ей там хорошо. Но с ней, Юлькой, свекровь вела себя холодно, хотя и вежливо. Не могла простить того случая, после которого Сергей так решительно собрался и уехал в Чечню. Считала ее виноватой. Да, честно сказать, Юлька и сама себя считала виноватой. Она вспоминала свои истерики и понимала, какой была глупой и капризной дурочкой. Вспоминая это, она испытывала неимоверный стыд, и старалась заглушить это зудящее чувство в голове.
Ночью не спалось.