домой, а завтра уже приступишь к детальному разбору? – пытаюсь мирно урегулировать возникшую стычку, и мужчина заметно расслабляет плечи.
– Ладно. Так уж и быть. Ты ведь всё равно, кобень, сделаешь по-своему.
Сдерживаюсь, чтобы не улыбнуться, и до самого конечного пункта утыкаюсь в лэптоп, чтобы почитать последние сводки новостей.
Только вся информация шла побоку. В центре мозга твёрдо обосновалась одна дерзкая особа, вспоминая о которой, меня дико клинило.
Ещё на конференции словил глюк, будто вместо помощницы нашего партнёра сидит Вольская. Аж рот открыл от удивления и внезапной ярости.
Вовремя спохватился. Получше присмотрелся и немного успокоился. Моя Мила не может играть за другую команду. Она сейчас, наверное, поджигает чулки, которые я в спешке с утра подложил ей на стол.
Чёрт! Так и вижу перед собой, как грациозно она выставляет ножку вперёд и, слегка прихватывая ноготками, ведёт маленькие пальчики вверх, надевая чулок до самого бедра.
– Кхе-кхе. Ян? – зовёт голос отца. – Палец убери с клавиши.
– А? – моргаю и фокусирую взгляд.
– Ты не слышишь, что ли? – усмехается мужчина. – У тебя уже ошибку выдаёт. Пищит на весь поезд. Проснись, парень.
– Ээм… прости. Задумался, – встряхиваю головой, избавляясь от ненужных мыслей.
– Ты последнее время вообще сам не свой… – задумчиво произносит Барсов-старший. – В облаках витаешь…
– Тебе показалось, – отнекиваюсь я.
Марк Миронович на это лишь странно улыбается, вызывая у меня вспышку раздражения.
Захлопываю ноутбук и, поудобнее уложившись, отворачиваюсь к стене.
Закрываю глаза, и снова она.
Да мать твою! Что ж это такое-то, а?
Ещё никогда ни о ком так долго не думал.
После смерти мамы и не проходящей подавленности отца зарёкся никогда не связываться с отношениями, чувствами и всей этой прочей лабудой.
Привязаться к женщине, значит, убить себя. Впустить в голову и сердце – лишить себя шанса на полноценную жизнь.
У меня чётко расставлены границы. Дальше сексуального влечения идти нельзя. Да и, признаться, раньше до границы-то не доходил. Просто было плевать. Для снятия напряжения и быстрого траха время всегда находил. Так же, как и женщин. С моей внешностью, положением в обществе и тугим кошельком они сами падают к ногам. Тут и напрягаться не нужно. Я лишь делаю выбор.
Так почему Вольская?
Что в ней особенного?
Да. Красивая наружность. Со всех сторон. С этим не поспоришь.
Что ещё?
Уверенная. Дерзкая. Умная.
Не пытается казаться лучше, чем есть. Знает себе цену.
Ещё до её устройства в «Легионе» отец мне все уши прожужжал, что Вольскую нужно с руками и ногами отрывать. Что с ней перед нами откроются новые двери, новый уровень, новые возможности.
Так и есть. Я был бы глупцом, если бы не признал, что Мила профессионал. За короткий срок умудрилась состряпать из «ничего» целое функционирующее производство.