Вечно боюсь поцарапать, испортить и остаться перед торжественным мероприятием без подходящей пары.
И пусть с теми же лодочками у меня в гардеробной два шкафа, невозможно так просто вытравить из подкорки девочку из нищей интеллигентной семьи, которой новое покупали только на первое сентября или Новый год. И причем всегда был выбор – либо платье новое, либо туфли. Ох, детство, детство, ты ушло, и леший с тобой!
– Полина, скажите, как вам пришла в голову идея писать книги?
Довольно привычный вопрос. И я начинаю отвечать на него раньше, чем успеваю подумать. Ну, обычное явление в разговоре с такой болтушкой как я.
– Знаете, у меня никогда не возникало какой-то конкретной идеи «взять и стать знаменитой писательницей», я просто писала книги. Постоянно. Это было моей вредной привычкой с пяти лет. Только тогда писала я короче и печатными буквами. Ах да, и с картинками, обязательно, чтобы точно все поняли, о чем я пишу..
Зрители в зале посмеиваются, а я продолжаю:
– Довольно долгое время я просто писала, потому что так вышло. И были друзья, которые меня читали, но до меня вообще идея стать писателем не доходила. Есть ощущение, что тогда в моей голове были только идеи для историй, другие мысли туда совершенно не помещались.
Справа хмыкает в кулак Паша, представитель издательства.
– Если подводить итоги, то я, наверное, долгое время так и продолжала бы просто писать, если бы в моей жизни не было Эли Кольцовой. Я ведь уже не в первый раз говорю, что именно Эля была моим первым читателем, видимо, поэтому у неё такие закаленные нервы.
Подружка округляет глаза, намекая, что я уже перебарщиваю, но увы, я так и не научилась не смеяться над самой собой.
– Ожидали ли вы такой успех? Думали ли вы, что станете известной писательницей?
Журналистов не много, штук пять, но и это круто на самом деле. Не так уж много в России хороших изданий, которые пишут или говорят о литературе. Зато остальная куча народу – мои читатели, явились на автограф-сессию. На самом деле потрясающие люди. Была б моя воля – обняла бы каждого лично, но имидж, блин, имидж. Почему нельзя было выбрать мне имидж обнимательного хомячка? Хотя, наверное, я б при этом смахивала на городскую сумасшедшую, но все же было бы легче, чем прикидываться этакой светской львицей.
– Знаете, когда я начинала писать книги, я была маленькой девочкой. Успех? Тогда для меня было успехом, если подружка просила у меня следующую тетрадку с моим “р-р-романом”, а мы с ней говорили именно так и обязательно с придыханием. Нет, я не ожидала большого успеха, мне казалось что если мою историю кто-то прочитает – это уже будет большая победа.
Эля, сидящая рядом со мной, самодовольно улыбается. На самом деле она имеет на это право. Мой семикрылый серафим, которая притащила меня за шкирку в издательство, когда я в себя категорически не верила. Ну кому нужны те любовные истории, скажите, кому их мало? Двадцать первый век, здесь про секс и романтику каждый первый утюг вещает.
Нет, это Элька орала на меня матом, практически выдрала у меня флешку с файлом романа, сама разослала его по всем издательствам. Я её заколебала