Колмир раскрыл глаза и ухмыльнулся.
– Вы спасли меня, мне хочется отплатить вам тем же. Орки могли оставить меня там, на полу пещеры. Но я проснулась в тепле, в шатре одного из совета старейшин. Может для других людей это ничего и не значит. Но я – не другие люди.
– Это мы видим, – вставил свое веское слово Буддок, все еще рассматривая землю и не поднимая головы. Он выглядел как огромный нашкодивший старый пес, которого попросили сидеть тихо и не гавкать.
– Как бы то ни было – это ваш выбор. Мой план или сдача эльфам. Вы не мои орки, а значит и не мне принимать решение, – Марина поднялась, убирая Стормраннер в ножны. – Я буду ждать вашего ответа до рассвета.
– А потом? – спросил Гримлок.
– Это будет зависеть от того, что вы выберете.
Марина неуклюже поклонилась и развернулась, направляясь прочь из шатра. Так посоветовал ей сделать Гримлок. Орки принимали решение после долгого совещания, которое проводили без чужаков. Тем лучше. Марина чувствовала себя как-то странно. Она еле дошла через весь лагерь к шатру Буддока, который оркам удалось все-таки зашить. Он стал выглядеть еще более наклоненным и неустойчивым. Орки старались не встречаться с ней взглядами, занимаясь своими обычными делами. Утренние светила уже клонились к закату, скоро наступит вечер.
Внутри все горело, ей хотелось поскорее добраться до лежака и распластаться на нем, засыпая. Марина распахнула шатер и шагнула внутрь. Сперва она хотела закричать, но все же сдержалась. Потом попыталась выхватить меч, но силы будто покинули девушку. Внутри был только жар и ничего кроме жара. Глаза болели, а щеки явно набирали температуру. Марина сделала несколько неуверенных шагов и упала на колени, стараясь осознать, что именно она видит перед собой.
– Привет.
В нос ударил неприятный запах гари. Она уже чувствовала его, когда-то давно. Но когда? Марина силилась вспомнить, но попытки были тщетными. Жар захватил ее, не давая даже вздохнуть. Девушка смотрела перед собой и видела нечто напоминающее женщину. Ее кожа была лилово-красной, неестественной. Марина словно видела прожилки, по которым внутри разливался огонь. Глаза незнакомки были абсолютно черными, словно угольными, надломленные, со сколами и вспыхивающие искрами. Будто кто-то взял два разгоряченных угля и засунул их в печь, заставляя бесконечно искриться. Из головы торчали два скрученных овечьих рога. Волосы были ослепительно белыми, почти седыми. Губы черные, как у гота, которых можно было встретить на сатанинских тусовках Земли. Сложены в подобие наигранной ухмылки так, что середина рта остается слегка приоткрытой, и Марина отчетливо могла различить опасные, заостренные зубы, напоминающие акульи. Одета в плотный доспех, который изящно обтягивал ее внушительные пропорции. Доспех был явно боевым, но при этом оставлял абсолютно открытыми живот, плечи и ноги девушки. Вместо человеческих ступней у нее были тяжелые, черные копыта, а еще Марина приметила длинный, тонкий лиловый хвост, что затейливо подпрыгивал за спиной гостьи.
– Кто