сегодня не встречаетесь? – повернулась Дашка, перестав печатать.
– Угу, – неопределенно отозвалась Аня, нетерпеливо шаря по постели.
Подруг насторожил ее ответ, и они, как по команде требовательно уставились на нее, но нашелся телефон, на дисплее горело извещение о трех непринятых, поэтому Ане разом стало не до них: сердце стучало, как огалтелое, руки дрожали, а диафрагму, будто жгутом стянуло.
Открыла журнал непринятых вызовов и будто удар под дых получила: того самого абонента среди пропущенных не было.
Взгляд туманится от слез, и так горько становиться, что Аня едва сдерживается, чтобы не заплакать при девочках.
– Нюсь, что случилось? – осторожно спрашивает Даша.
–Ничего, – качает головой, пытаясь скрыть слезы.
–Анют, давай, сейчас твой любимый чай с мятой сделаем, выпьешь. Вот, смотри, какой волчок к тебе пришел, – Настя комично потрясла игрушкой и положила ее рядом с подругой, не подозревая, что сделала только хуже.
Но Аня не заплакала, нет. Слезы она позволит себе ночью, а пока надо держать удар и не беспокоить подруг.
–Все хорошо, девчонки. Я в порядке, просто устала, – невероятным усилием воли растянула она дрожащие губы в улыбке.
– Нют, мы же не слепые, – не поверила Соня. – Если не хочешь говорить, не надо, мы поймем, но только не обманывай, что все в порядке.
Аня лишь кивнула, зная, что они действительно поймут. За пять лет они слишком хорошо друг друга изучили, а потому к каждой был свой подход. К ней, например, такой – выжидательный, и она очень любила за это своих всепонимающих подруг.
Девушки поужинали, разговаривая на отвлеченные темы, а затем каждая занялась своими делами. Аня ушла на балкон, чтобы поговорить с бабушкой. Старалась придать голосу бодрость и легкость, но и тут потерпела фиаско.
– Нюрочка, что случилось, детка? Я чувствую, что ты какая- то не такая.
– Бабуль, все хорошо, голова болит просто.
– Нюра!
– Ничего серьезного, правда, не переживай, – укрончиво отозвалась она и тут же предложила. – Давай я приеду, и мы поговорим, не хочу сейчас это обсуждать.
Она слышала, как Маргарита Петровна недовольно сопит в трубку, и чувствовала себя виноватой. Раньше у них не было секретов друг от друга, и теперь на душе было невыносимо погано. Занкончив развогор, Аня едва находила себе место.
Оксане звонить не стала, ограничившись смс-сообщением. Объясняться еще и с ней сил не было.
Однако вот желание набрать Марку было непреодолимым, хоть и понимала, что неправильно это. Он ее разве что шлюхой не назвал, а она…
«Все –таки дура, ты Анька!» – ругала себя, набирая его номер. Ее всю трясло, ладони были влажными от волнения, но длилось это недолго – ее звонок был сброшен: или Марк не хотел с ней разговаривать или отправил в «черный список», что в общем-то было одинаково унизительно. Устало прислонив голову к стеклу, Аня тихо заплакала.
Больше иллюзий не осталось, все было ясно, как день.