накидываются до плачевного состояния, Вика постоянно с кем-то переписывается в телефоне, за что я ее совершенно не осуждаю, так как поговорить из-за громкой музыки все равно невозможно.
Чтобы не грустить, я заказываю себе бокал вина и огромный сет роллов, молча жую, наблюдая развлекательную программу, в глубине души надеясь, что приедет еще хотя бы кто-нибудь! Ну пожалуйста. Раньше меня не замечали из-за уродства, сейчас… – а сейчас-то что не так?
После десяти вечера одноклассники потихоньку начинают отписываться, извиняться. У всех через одного приболели дети, появились внезапные проблемы на работе и так далее. Многих не отпустили в клуб жены или мужья.
Боже, как скучно! Пару раз ко мне подходят незнакомые мужчины, предлагают угостить напитками, но я упорно отказываюсь, а потом корю себя за трусость. Почему бы не надраться и не сделать это хоть с кем-нибудь? Открыть сезон охоты. Получить опыт, которым можно поделиться с подружками. Обрадовать своего гинеколога, в конце концов!
Если бы я могла вот так просто решиться переспать с кем-то, давно бы уже это сделала. Не знаю, сколько лайков под фотографиями мне должны поставить непредвзятые люди, чтобы я искренне поверила в собственную привлекательность.
Поразмыслив о том о сем, я решаю вызывать такси. Возможно, Сашок прав – я теряю в этом городе время.
Леха тоже не звонит. Мы обменялись телефонами, как итог – оставили на мобильных друг друга по одному пропущенному и на этом, в общем-то, все, четыре дня тишины.
Оплатив счет, я мешкаю, прикидывая, сколько оставлять чаевых, как вдруг музыка резко замолкает, в зале включается свет. Перемены настолько неожиданные, что на миг я чувствую себя оглушенной и дезориентированной. Никто ничего не понимает, нам с остальными гостями заведения остается лишь беспомощно переглядываться и пожимать плечами. Из динамиков раздается громкий голос:
– Уважаемые посетители клуба и персонал, настоятельная просьба занять свои места и сохранять спокойствие. Работает наркоконтроль. Мы быстро посмотрим ваши документы, после чего вы вернетесь к общению и своим напиткам. Просим прощения за беспокойство, – договаривает представитель власти таким тоном, словно он просит чего угодно, но не прощения. Я вижу силовиков в черной форме на первом этаже. Человек десять в общей сложности, в масках, шлемах, вооружены до зубов. Проходят между столиками, по танцполу, заглядывают в лица гостей, через одного просят показать паспорт, одному человеку заламывают руки и выводят на улицу.
Вот невезуха! Я, конечно, умирала от скуки и мечтала, чтобы хоть кто-нибудь присоединился к нашей провалившейся встрече выпускников, но явно ведь речь шла не о… наркоконтроле. Теперь сиди жди, пока силовики закончат работу. Широко зевая, я кручу в руках мобильный, находясь в шаге от того, чтобы установить «Лайфграм», как слышу у самого уха:
– Ваши документы, девушка, – мужчина в черной маске смотрит на меня в упор. Огромный, в бронежилете, с автоматом за спиной.
– Мои? –