хорошо, значит, наших точно будет достаточно. Что делать с товаром?
– Вывези, где-нибудь спрячь, мне этот товар не нужен так, что сам реши, что с ним делать.
– Понял.
Волкан посмотрел на Алтана долгим, хмурым взглядом, пока тот прикидывал как будут происходить дальнейшие события.
– Что? – Наконец спросил Алтан, когда ему надоело, что его сверлят глазами.
Ему до сих пор было трудно смотреть в глаза Волкана. Добрый, верный друг, который так сильно его подвел. Он любил Волкана, но в глубине души все еще не мог до конца простить ему то, что произошло.
– Как она? – Спросил Волкан, опускаясь в кресло и переводя разговор в другое русло.
– Я не уверен. – Честно ответил Алтан и тоже сел в кресло, тяжело, устало.
На душе как-то сразу стало легче от того, что Волкан задал этот вопрос. Каким бы не был замкнутым Алтан, но даже ему иногда нужно было с кем-то поговорить. Отец и дядя для такого разговора не подходили, а Хасан всегда был очень эмоциональным. Он, как обо всем этом услышал, то вначале хотел убить ее, а когда понял, что происходит, готов был убить Керро. И никакие доводы он не принимал в расчет.
– Выпьем? – Спросил Волкан.
– Я бы с удовольствием.
Волкан поднялся, достал из старого шкафчика бутылку виски, разлил по стаканам.
– Почему она не ушла с тобой? – Спросил Волкан, протянув стакан Алтану.
– Я не знаю. – Честно ответил Алтан. – Она не хочет, чтобы кому-то причинили вред и она не хочет, чтобы его убили. Считает себя ему должной.
– Эта благородная девочка с ума нас сведет. – Усмехнулся Волкан и покачал головой, отпил изрядный глоток виски. – Она хоть хорошо себя чувствует?
– Судя по ее виду, более чем. – Алтан непроизвольно сжал руку в кулак.
– Ревнуешь?
– Иногда, когда думаю об этом, я готов их убить. – Алтан закрыл глаза и провел по лицу рукой.
Он старался отогнать от себя эти мысли, старался не думать о том, что она все это время была с ним и явно не только работала. А этот ее изменившийся внешний вид, красивая одежда, эти коллекционные украшения, пистолет на бедре. Это была не она совсем, не та женщина, которую он знал. Алтан не хотел себе в этом признаваться, но в глубине души он признавал, что если бы он увидел ее сломленной или хотя бы опечаленной, огорченной, ему бы было легче это пережить. Но вместо этого он увидел перед собой совершенно нового человека, человека, который смог подняться. Стать еще лучше, чем был. И она стала еще привлекательнее, он не мог этого не признать. В тот день она была откровенная сексуальна. Ее наряд, эти волосы, эти ярко накрашенные глаза. Он восхищался ею и опасался одновременно, она одновременно была такой родной и теплой и вместе с тем, совсем незнакомой и чужой.
– Главное, о чем сейчас нужно думать, это о том, что она жива. – Сказал Волкан и допил свой виски. – У нее есть план, как я понимаю.
– Да, она хочет выйти из его игры красиво. Хочет собрать какой-то там компромат. Как я ее понял, это она руководит легальной частью его бизнеса.
– Умная