за три метра! Называется «академический». Для академиков всяких, значит, профессоров, лауреатов. У нас из класса один вахлак жил там: весь в импорте, на машине «Волге» его привозили. Правда, он на костылях ходил… Вообщем, там будет что взять! И стариков одиноких много.
– Хорошо, что ты местный. – Шатун, похоже, был доволен. – Теперь думай, как мне с тобой туда пройти. Я ведь не в курсантской робе.
– Да пройдём! – Шнурок чувствовал себя героем положения и ему это очень нравилось: сам главарь зависел от него. – Туда совсем близко можно подобраться задворками. Вот этот посёлок зачуханный и ещё один такой же прямо в центр ведут. А сам дом-то на тихой улице стоит, по ней и машины почти не ходят. Но недалеко – пивбар, и всякая шушера заходит во двор, в беседочку, добавить к пивку чего покрепче. Так что если скинешь робу, в одной майке пойдешь, покачиваясь, никто на тебя и не глянет…
Глава 10
Когда пришло сообщение о чрезвычайном происшествии в городском парке культуры и отдыха, полковник – начальник дежурной оперативной части, – сразу кивнул Антону:
– Давайте, капитан, на выезд. Вам и карты в руки: поработаете вместе с бывшими коллегами-пожарными.
Ляшенко быстро поднялся. Он уже знал, что из двух ближайших пожарных частей к месту происшествия выехали несколько караулов с лестницами – авто и обычными штурмовыми. Специальной техники для тушения огня не было – ехали они не на пожар. Случилась авария на канатной дороге. Дорога эта соединяла центр города с одним из крупных микрорайонов и проходила в основном над парком отдыха. Оборвался один из тросов, кабины замерли в воздухе. В них приблизительно человек сто пятьдесят. Есть угроза их жизням. Но если даже остальные тросы выдержат, исправить поломку при такой нагрузке невозможно, нужно как можно быстрее освободить кабины.
Ляшенко хорошо знал эту канатную дорогу, не раз ездил по ней. В детстве просто катался. А потом – по делам, чтобы не трястись в объезд троллейбусом. Быстро и удобно. И красиво: внизу поляны, лужайки, озёрца, высокие парковые деревья иногда далеко под ногами, иногда совсем близко – листик на ходу сорвать можно. И панорама центра города как на ладони. Мальчишками, озорничая, они кричали вниз людям, проходящим по аллеям парка. И те поднимали головы, глядя на проплывающие над ними кабины.
И сейчас люди – много людей, – стояли, подняв головы, глядя на кабины. Только те были неподвижны. Красные машины развернулись и стали на большой удобной поляне почти под самым центром канатки. Это было ещё не самое высокие место, но и здесь кабины покачивались вровень с верхними ветвями многолетних дубов. Наверху, в кабинах, люди кричали и размахивали руками. Антон, выйдя из милицейской машины, достал рупор, спросил старшего лейтенанта-пожарника Корнеева, бывшего своего однокурсника по училищу:
– Миша, у тебя громкоговоритель работает? Хорошо? Тогда так: я иду в один конец, а ты в другой. Нужно успокоить людей, а то гляди – вон уже один примеривается, как бы сигануть